Она залилась серебристым смехом, который шел, казалось, из немыслимых зеленых глубин. Потом тряхнула головой, и ее волосы рассыпались по плечам сверкающими прядями. Их настиг лунный блик и сказочно изменил все вокруг.
— Пошли, — сказал он, — нам еще добираться до места.
Он протянул руку и сообразил, что она не могла последовать за ним.
Боже, подумал он, не могу же я принимать за настоящую женщину…
Он поднял ее на руки, и она прошептала ему на ухо:
— Почему ты меня желаешь? Какое удовольствие могу я тебе доставить?
Он ощущал ее грудь, настоящую женскую грудь, и холодную, тяжелую и мясистую нижнюю часть тела.
Он еще крепче обнял ее.
— Скажи, — повторила она, — какое удовольствие могу я тебе доставить?
Она засмеялась, и смех ее был зовущим и легкомысленным.
— Ну конечно… Ты столько ждал меня. И, конечно, ради кое-чего…
Он спросил себя, а не примется ли она расписывать свои любовные таланты. У нее явно разыгралось воображение.
Но это не важно, подумал он. Нет, важно вот что…
И он представил, что ждет их в хижине.
Они спрятались от лунного мерцания под сенью пробковых дубов. Вокруг свиристели насекомые.
Когда они оказались возле хижины, он снова уложил ее на траву.
— Подожди минутку, — нежно прошептал он.
— Конечно… Иди и приготовь все к моему появлению…
Он кивнул и, толкнув дверь, быстро захлопнул ее за собой.
Он отсутствовал долго, но когда появился, на его губах плавала довольная улыбка. Внутри горели факелы, теплые отсветы ласкали стены.
Он поднял прекрасную сирену, и она засмеялась.
Ногой он распахнул дверь. Она разом перестала смеяться.
В глубине комнаты стояла печь, где потрескивали смолистые поленья. А на печи чернел огромный котел, в котором шкворчало масло.
Скучная жизнь Себастьяна Сюша
В самом центре золотистой равнины готовился к старту имперский лайнер, высотой соперничавший с хрустальными башнями космопорта. Его нос был острым, как лезвие кинжала, и на нем в желто-фиолетово-белых лучах трех искусственных солнц Земли переливалась эмблема Верховного Коммодора. Эти же три цвета соседствовали на государственном флаге империи. Четвертое солнце, настоящее, — оранжевый жаркий шар — приближалось к зениту и словно разбухало на глазах.
Себастьян Сюш изнывал от скуки. Он стоял, на балконе своей квартиры на восемьдесят восьмом этаже блока «Рай» и разглядывал звездолет. По квартире порхали сказочные рыбы — плод изощренной фантазии психографа. В комнатах — искусном подобии Эдема — резвились обнаженные девушки.
