— Дядька, ты к нам пришел подземный ход искать?
Паренек нисколько не стеснялся незнакомого человека, даже наоборот — держался к нему поближе, пару раз брал за руку, направляя в повороты.
Вдоль длинного коридора первого этажа были развешаны картины: нелепые и добрые пейзажи и портреты — произведения детей. Картины располагались ровно напротив окон, и когда из-за туч выглядывало солнце, контуры оконных решеток четко отпечатывались на рисунках. Сапегин мимоходом отметил, что смотрится это весьма мелодраматично.
— Какой подземный ход? — спросил он у паренька.
— В подвале. Он через овраг и кладбище идет. В церковь. По нему мертвецы ходят. Они священников убили.
— У вас есть подземный ход? — обернулся Сапегин к завхозу.
— Мифы и легенды детдома.
— Дядя Вадим, вы же сами его искали! — возмутился ребенок.
— Не говори глупости, Александр! — строго сказал Морозов. — Понимаете, товарищ капитан, есть у местных поверье, что существует секретный тоннель, ведущий из усадьбы в церковь. Для наших воспитанников искать подземный ход — традиция, передающаяся из поколения в поколение.
Они свернули за угол — и сразу окунулись в запахи и звуки большой кухни. Паркет под ногами сменился кафелем.
— Неужели еще не нашли? — поинтересовался Сапегин у ребенка.
— Нашли. Только подвал заперт все время. Ты меня усынови, я тебе покажу.
— Курдюков! — фыркнул Морозов.
— Я подумаю над твоим предложением, — серьезно ответил Сапегин.
— А пистолет у тебя где?
— Пистолет? А зачем…
…боль, шумела кровь в ушах, перед глазами от резких движений начинали плыть мелкие белые точки. Незнакомая комната. Зеленый матерчатый шар абажура, беленый потолок с желтыми разводами сырости по углам, хромированная дуга кроватной спинки, двустворчатый старомодный шкаф, цветастые занавесочки на окне.
У изголовья кровати в плетеном кресле сидел бородатый мужик. Борода была не очень длинной, сантиметров пять — черная, с вплетениями проседи. Густые волосы коротко стрижены, с пробором ровно посередине головы. Мохнатый серый свитер с высоким горлом. Он сидел, но было видно: худой и высокий. Длинные ноги в черных джинсах и ботинках на толстой подошве вытянуты вдоль кровати.
— Кто такой? — Юрий Григорич неловко приподнялся на локте, покривился, когда движение отдалось болью над ухом.
— Как голова? — поинтересовался бородатый довольно приятным баритоном.
— Нормально голова. Ты кто?
— Отец Димитрий.
— Поп, что ли? — нахмурился Юрий Григорич.
— Типа того.
