Простейшим видом обретения государством перспективы является территориальная экспансия, но рост подвластного пространства и населения отнюдь не исчерпывает перечня видов роста, способных придавать смысл индивидуальной и коллективной жизни.
С подобного рода тупиком столкнулся в своё время Рим. Пока республика, а затем империя шла вперёд, пока побеждала и объединяла народы, приобщала варваров к передовой на то время культуре, при всех хорошо известных издержках знаменитые римские добродетели работали. Но когда окружающий мир упёрся и перестал пускать империю дальше, когда установилось равновесие, римская высшая раса начала от бессмысленности бытия впадать в апатию или куролесить кто во что горазд.
Новую перспективу открыло христианство.
Оказалось, что лучшие человеческие качества могут приносить результат не только и не столько в мире сём, сколько в мире горнем. Положительная перспектива обнаружилась за гробовой доской. Открылся совершенно новый сияющий простор, который можно было покорить, только проявляя максимум веры, верности, честности, стойкости, бескорыстия и братской любви. Стремление в этот простор создало европейскую цивилизацию.
Секуляризация и Просвещение если не лишили Европу потустороннего простора, то во всяком случае серьёзно поставили его под сомнение. Перспектива оказалась на грани закрытия. В этом тупике возник галантный век с его рационализмом, торжеством изящно упакованного себялюбия, беззастенчивой корысти, безудержной похоти и ядовитого, порой — откровенно злобного ёрничанья надо всем, что было святынями в течение почти двух тысяч лет.
Но с поразительной своевременностью практически именно в это самое время европейская цивилизация выдвинула совершенно новую идею — концепцию прогресса. Согласно ей, история не есть топтание на месте или бег по кругу, но поступательный и — что самое существенное — в значительной степени управляемый процесс восхождения из мира менее совершенного в мир более совершенный. Перспективой стал отныне не загробный рай, но посюстороннее светлое будущее.
Стоит предложить некий вариант будущего общественного устройства, с той или иной степенью убедительности доказать желательность и возможность его построения — и буде найдутся люди, для которых это будущее окажется эмоционально притягательным, которые захотят общими усилиями попытаться достичь его, все они окажутся братьями по новой вере, дающей, как и всякая чисто религиозная вера, столь необходимый индивидууму надындивидуальный смысл бытия. Лучшие человеческие качества снова станут востребованы. А если брат поведёт себя по отношению к брату аморально, новый бог накажет: желаемое всеми братьями будущее может не сбыться.
