— Как ты смел? Уйди, сейчас же уйди!
По лестнице застучали каблуки ее ботиков. Он слышал, как медленно замирал этот знакомый ему звук, как стукнула дверь. Он поднял воротник шинели и, не разбирая дороги, зашагал по сугробам. Дома, кутаясь в одеяло, он никак не мог успокоиться.
Шли последние дни экзаменов. Чемодан Сокола уложен в дорогу. В назначении четко написано: «Карелия. Сельскохозяйственная опытная станция. Октябрь, 1937 год».
Айне учиться еще два года: ей оставаться. Но разве можно расстаться с ней, не увидев ее, не сказав ни слова. Он подкараулил ее на улице:
— Айна!
Она испуганно вздрогнула, секунду-друтую смотрела в его лицо и… убежала во тьму.
В новой, незнакомой обстановке Сокол как-то замкнулся, почувствовал себя гостем в кругу неприветливых хозяев. Каждое утро он получал распоряжения директора.
— Товарищ агроном, составьте план размещения агролаборатории!
— Покажите людям, куда сваливать камни.
— Отведите делянку для вырубки строевого леса.
— Растолкуйте бригаде грабарей, какой нужно копать котлован.
— Пошлите рабочих загородить будущий сад.
Виктор бежал домой, поспешно листал страницы учебников, искал ответы на новые для него вопросы. И, не найдя их, шел к людям, неуверенным голосом приказывал:
— Рубите здесь.
— Возите камни к реке.
— Как распиливать тес? Найдите прораба, он знает.
Неуверенность сказывалась не только в работе и в обращении с людьми, но даже в походке. Еще недавно, в родном городе, Сокол ходил легко и быстро, как военный, четко и прямо, теперь в движениях его появилась осторожность идущего по скользким камням человека.
Да, было от чего стать неуверенным! В стенах института его много учили, как растить пшеницу, ухаживать за животными, налаживать сельскохозяйственные машины, разводить пчел, сажать сады, огороды. А вот науку корчевать лес, взрывать каменистые гряды, превращать бесплодные щебенистые земли в плодородные пашни он не только не изучал, но и не слышал о ней прежде. Поневоле почувствуешь себя школьником! Теперь он читал лишь агрономические учебники, читал много и усидчиво, как прежде накануне экзаменов. «Хорошо, хоть учебники зазубрил,— усмехнулся Виктор. — Директор называет меня богом теории, начал даже советоваться».
Его разбудил плач за стеной. Сначала сдержанный, тихий, затем все громче и безудержнее. Плакала женщина. Сокол слышал мягкий густой баритон. Мужчина утешал плачущую. Женщина рыдала все сильней, все горше. «Может, надо помочь?»
