– Иди! – сказала Бея. Сказала грубо. Я слышала, как она громко дышит у меня за спиной. Наверное, ей было больно. Шаги звучали неравномерно.
Мне приходилось тянуть Кайтека.
– Осталось чуть-чуть, – подбадривала я его.
Тропа спускалась в овраг. По крайней мере, я обычно называю такое оврагами, но здесь это наверняка был разлом, ход, проход, провал или еще что-то. Там были деревянные ограждения, на скалах – металлические ступеньки. Приходилось двигаться как горным козам. Прочная обувь, подумала я. Вроде копыт.
Насколько вообще глубоким может быть лес? И сколько еще можно спускаться в породу? Здесь внизу все звучало так, будто я оказалась в собственном узком слуховом проходе.
– Ну? – приветствовала меня Рика. Она легонько меня пихнула, а Буги завиляла хвостом. – Посмотри! – Рика показала фонариком: в каменной стене был вход. Перед ним – решетка. И опять взволнованный человек с предупреждающе выставленной вперед рукой: Опасно для жизни. Я сделала два шага в ту сторону. И посветила внутрь. Там спуск продолжался. Прямая дорожка. Ощущение такое, что через эту загородку можно просочиться. Нарезанная на прямоугольные кусочки, я бы падала, падала и падала, пока не приземлилась рядом со скелетами погибших штейгеров. Там еще темнее. И еще глубже.
Я попятилась и натолкнулась на тощее тело Фрайгунды. Она ничего не сказала. Когда я на нее посмотрела, мне показалось, это один из призраков рудника.
Тут зарыдала Антония. Судорожное дыхание, всхлипы.
Я сжалась.
Аннушка уронила фонарик – он покатился в сторону входа в шахту.
Фрайгунда было бросилась за ним, но тот уже укатился – сорвался вниз, на секунду осветил все вокруг и куда-то исчез.
– Вувана нет! – рыдала Антония. – Веревка пустая… Я не знаю… как давно…
– Может, отпустить других собак искать Вувана? – предложила Иветта.
– Тогда еще больше собак потеряется, – возразила Бея.
Против были все.
Молча, под тихие всхлипы Антонии мы стали искать место для сна.
Призраки досюда со мной не дошли. Я наконец от них освободилась.
Подумала про фонарик внизу, в шахте. Наверняка первый раз за сотни лет туда вниз попал луч света. И пока батарейка не сядет, там будет свет, который никто не увидит.
Проснувшись, я сразу поняла, где нахожусь.
Спальник шуршал. Реальность проникала в меня постепенно – через зрение, обоняние, слух. Длинная сырая трава, потоптанная. Мох, земля, роса. Рядом – теплая собака. Ноющая рука. Но уже совсем чуть-чуть. Неподалеку птица бряцает у себя в горле металлом о металл – каждый следующий тон чуть выше. После пятого звука она начинала сначала.
