Аннушка опустила ботинок и поставила его перед собой. Между правой ногой в носке и левой, еще обутой. Теперь у нее было три ноги.
– Этот туннель тоже был когда-то закрыт. Вход открыл мой дед, чтобы нам показать. Мы тут, наверное, раза три были. А потом посадили малину. О туннеле больше никто не знает. То есть я вам разболтала семейную тайну. – Она сняла второй ботинок и постучала им о корень.
Антония уселась перед корнем на сырую, жирную траву.
– А если о туннеле никто не знает, откуда твой дедушка узнал?
Аннушка похлопала еще немного. Ботинком о корень. Из ботинка лесная подстилка сыпалась обратно на лесную подстилку.
– Он знал больше других. Был большой шишкой. В партии.
– В НСДАП?[7]
– В СЕПГ[8], глупенькая.
– И что за шишкой он был? Ну, насколько большой?
– Председателем городского совета.
– Ого, это же прямо очень большая шишка. Да, Чарли?
Я кивнула. Руки у меня были погружены в загривок Буги. Прядь за прядью я перебирала ей подшерсток.
Аннушка поставила второй ботинок к первому. Теперь у нее было четыре ноги.
– Да, он был председателем городского совета, а потом Стена[9] рухнула, ГДР перестала существовать. Моя мать говорит, дед именно тогда сдал. В один день он лишился работы. Руководить городом он больше не мог, а после того как ты был главой города, сапожником уже не станешь. В общем, он остался совсем без работы. Лет ему было уже довольно много. И он вышел на пенсию. Все, во что он верил, в один день… – правильные слова были уже придуманы до нее, я это чувствовала, но они пока не хотели быть произнесенными. Так что Аннушка попыталась объяснить по-своему: – Вот представь себе, что ты веришь в бога. Все вокруг все время, годами, всю твою жизнь говорят: да, он есть, это правда, это он все создал, ему нужно молиться, и все так и делают. И вдруг в один прекрасный день все меняется, и теперь все говорят: нет, его нет и никогда не было. А потом приходят всякие и высмеивают тебя, потому что якобы этому богу никто всерьез и не молился, тебе только мозги пудрили. И тебя просто высмеивают и выставляют на посмешище. Ты вот веришь в бога?
Антония кивнула.
– Серьезно? – Аннушка засмеялась. – Тогда я тебе сейчас вот что скажу: его не существует. Правда, Чарли?
Я помотала головой. Потом кивнула. Но вышло все равно как-то неоднозначно, поэтому я сказала:
– Не существует!
Мы немножко посмеялись.
Аннушка продолжала:
– Но потом вдруг оказывается, что у нас теперь новый бог. И о другом лучше больше не заикаться. Уж поверь мне!
