Лавина | страница 25
Сергей стоял у вагонного окна, по стеклу неслись дождевые капли, смотрел на мерцавшие и исчезавшие во тьме огоньки, на затянутое тяжелыми тучами небо, осевшее к земле, на провода, чуть подсвеченные из окон, плавно и быстро поднимавшиеся вместе со столбами, а то опускавшиеся, если поезд мчал по насыпи, и мечтал уже не только о доме и радости встречи, но как непременно убедит Регину, докажет ей, вызовет ее сочувствие, интерес! Кажется, начнет говорить и не остановится, настолько переполнен. Должна, не может не проникнуться его болью, его горением и радостью, еще бы: кое-что удалось несомненно.
Сколько ходил по инстанциям, доказывал, убеждал и отчаивался, покуда не встретил истинно понимающего и, главное, любящего свой край человека. Местный, из-под Архангельска, для него вопросы эти свои. Сам принялся вспоминать: Лоховое, деревня была на притоке Онеги, материнская родня из тех мест, — ни лохов уже, ни деревни… Пойди-ка восстанови. Научи жить в глухоманных уголках по разным Ундошам, Няндомам, Нименьгам. Пожар в лесу — от мала до велика кидались тушить. Без вертолетов обходились. Знали, как куда пройти, где болото сухое, где что. А всякие грибы, брусника, клюква! Ведь бочками в «Овощных» стояли.
Строил планы, делился предположениями, как заново осваивать края, когда-то порядочно населенные, — целиной оказались. Кампания в конце пятидесятых по укрупнению была. Снимали людишек с насиженных мест, везли в низовья рек, в устья, укрупняли. А то ни почту вовремя доставить, ни на выборы голосовать. Попрятались по медвежьим углам, единоличники! Зимой мероприятие осуществлялось. Кто упирался — трубы печные долой, и вся недолга.
…В радужном настроении возвращался Сергей из затянувшейся чуть не на всю осень командировки. Тут еще повезло под конец: ушанку пыжиковую на рынке купил, мода у женщин на мужские шапки пошла, маме тоже — брусники страшное количество, грибов сушеных и меховой коврик к кровати. А вышло…
Когда уже совсем за полночь разошлись ее гости, начался спор.
— Да разве я против друзей! — риторически восклицал он. — Но эти? Где, в какой комиссионке ты их заполучила? — И, становясь в позу этакого надо всем и вся судии, совершенно несвойственную ему и, как сам догадывался, проигрышную, изливал праведный гнев: — Хвастливая трепотня, кто в какой загранице был и что привез, а гонор!.. Друг с другом и то цедят сквозь зубы. Презрительные переглядывания: еще бы, не знаю названий фирм, которыми они бредят. Раз на ногах у меня мосторговские ботинки и вернулся я не из командировки в ФРГ… Такая прелестная женщина и вдруг жена…