- Этого мало, - серьёзно заметила Ро. - Я постараюсь выкроить для тебя побольше часов в "аквариуме".
- Лучше просто выкрои для меня побольше часов.
Она подняла брови.
- Одно другому не мешает.
Сутки Варвура длятся чуть меньше стандартных. Но никогда ещё они не были такими короткими.
Как-то раз Ро встретила меня словами:
- Оказывается, я столько времени сплю со знаменитостью - и даже не знаю об этом!
Взглянула слегка игриво, потом внимательно, и тут же посерьёзнела вмиг, заметила осторожно:
- Я не хотела ничего задеть. Прости, если...
Я пожал плечами.
- Нечего тут задевать. Я просто не понял, о чём ты.
- Это скромность, или ты разными вещами знаменит?
- Разными, конечно, - попытался пошутить я. - На родине меня даже в новостях показывали.
Кажется, шутка не получилась. Возможно, прозвучала как-то не так.
- На четвёртом этаже лежат ребята из второго пехотного, - немного грустно проговорила Роми. - Кто-то из них тебя узнал. Я теперь таких леденящих душу историй наслушалась о легендарном Психе.
Я знал, о каких парнях речь. Месяца четыре назад мы утюжили для их батальона дорогу с перевала. Хвост колонны отсек обвал, и арьергард уже пришлось забирать бортами. Ничего особенного там не было, просто я снимал последних и на взлёте уходил от ракетного обстрела. Парни впечатлились. Недавно в госпиталь угодили двое из той группы; самое смешное, что они умудрились узнать меня при встрече.
Роми я сказал:
- Это они из чувства мужской солидарности тебе наплели.
Она вздохнула.
- Врешь ведь.
И добавила:
- Я боюсь за тебя, Данил. Такие прозвища так просто не дают.
Языки бы поотрывать тем парням из второго пехотного.
Нашу последнюю ночь мы провели в квартирке Роми. Не знаю, как Ро уладила вопрос с подругой - возможно, конечно, её дежурство именно в эту ночь и было просто совпадением, но скорее всего нет; впрочем, меня это не особенно волновало. Я грубо нарушил госпитальный распорядок, смотавшись на ночь; это не волновало тоже. Меня волновала Роми.
Она была сама не своя в эти последние дни. Нервная, взвинченная, почти истеричная временами - такой я её прежде не знал. И ещё - она как-то закрылась внутренне, словно отдалилась от меня заранее, не дожидаясь отъезда; словно усилием воли выдавила меня из своей души, жадно замещая это контактом телесным. Такой ненасытной, исступлённой в сексе она тоже прежде не была.
А мне... Мне хотелось так много рассказать ей и столь многое объяснить... И может быть, я и сумел бы пробить, уничтожить эту возникшую вдруг стену отчуждения - если бы верил, что я вправе это делать. Если бы мог позволить себе хоть чуть-чуть уверенности в завтрашнем дне. Если бы не боялся обмануть её этой уверенностью.
