. В научно-популярной литературе можно встретить мнение, что Гокье был направлен в Россию исключительно для работы с Савинковым. На самом деле это является не совсем корректным. Если мы обратимся к письмам выпускника Школы восточных языков, то увидим, что круг его знакомств был достаточно велик и включал в себя весь спектр политических течений в России. Главным условием отбора потенциальных кандидатов для сотрудничества представлялось желание бороться с большевиками и обладать эвентуальной способностью «принести порядок в страну». Он поддерживал тесный контакт с князем Трубецким, Борисом Камковым, Григорием Алексинским (его он почитал своим особым другом), Николаем Авксентьевым, Петром Струве и многими другими. Сам Гокье писал так: «Разве это трудно понять: в настоящее время нельзя прислушиваться к русскому народу, по той простой причине, что он не видит для себя никакой высшей идеи (возможно, завтра этой идеей будет царь?..), можем ли мы полагаться на тех, что могут призвать некоторые силы для нашей общей борьбы, и навести порядок в России? Давайте использовать Деникина и Савинкова, или других подобных (их очень мало!), но не стоит полагаться на Учредилку или мёртвые Думские собрания, ничего реально не представляющие и избираемые такой же мёртвой Россией»[480]. Контактам с Савинковым Гокье, скорее, придавал особое значение: «два человека, с которыми я вступил в связь — Савинков и представитель Алексеева[481] — меня приятно порадовали: поделились разработанным планом совместных действий»[482]. С марта 1918 года действиями бывшего подопечного Буайе руководил консул Фернан Гренар[483].
Председатель ВЧК оставил описание французского агента: «Лет 27–28, фуражка чиновничья с белым верхом, усы по-американски довольно густые, шатен, маленький»[484]. Что же касается его личных качеств, в кратком досье, составленным Полем Буайе, было указано, что Гокье является специалистом по русскому языку и литературе, свободно говорит и читает по-русски, прекрасно понимает устную речь, разбирается в текущей политической ситуации и чрезвычайно любит Россию и русских[485].
Противоречивой фигурой можно назвать и Рене Маршана, в 1919 году написавшего воспоминания «Почему я поддерживаю большевизм?», которая была издана в Париже и Лондоне. По всей видимости, в советской науке Маршан считался тайным почитателем большевиков, в фильме «Заговор послов» (1965) он выведен в качестве безымянного посетителя ВЧК, сообщившего о скором подрыве моста на Званке. История этого эпизода восходит к письму Маршана Раймону Пуанкаре, в котором журналист осуждал диверсионные операции союзных представителей на территории Советской республики. В ходе обысков сотрудниками ВЧК, проведённых во французском консульстве, это письмо было найдено и предано огласке через публикацию в газете «Известия». Тем не менее, специалист по истории спецслужб Роже Фалиго считает, что активность Маршана не была связана с искренней склонностью того к большевизму и предполагает, что французы через Маршана передали ВЧК информацию о «заговоре послов», считая его английской акцией и не желая к ней присоединяться
