Муки пару секунд сверлил ее недоуменным взглядом, а потом громко расхохотался:
— А что, мне нравится! Шестнадцать лет — отличный возраст! Член уже есть, а мозгов еще нет.
Девушка рассмеялась. От одного вида его задорной белозубой улыбки хотелось смеяться. Смеяться-смеяться-смеяться.
Она хохотала до слез, пока не стало легче, пока не отпустил образ старика с раскрытой брюшиной и ощущение хрупких выступающих ребер под пальцами.
Наконец, Муки внимательно посмотрел на девушку, удостоверившись, что ей полегчало, и замолчал. Ливанская тоже. Она тяжело выдохнула:
— Муки, а где их хоронят?
— Этого в город увезут. Он не местный.
— А вообще?
— А вообще, там, на кладбище, — он неопределенно мотнул головой в сторону. — Камни видела?
Девушка кивнула. Недалеко от деревни — всего с полкилометра пройти — прямо посреди пустыни стояли обсеченные камни. Она видела их, но не думала, что это кладбище. На них не было ни имен, ни дат. Ничего. Просто голые булыжники.
— А как они узнают своих?
— Кого?
— Ну, не знаю, своих: родных, друзей. Должны же они иногда туда приходить.
— Просто знают. — Муки решился-таки взять сигарету и теперь задумчиво крутил ее в пальцах. — Ты туда лучше не ходи.
Ливанская села на кровати:
— Почему?
— Тебе не понравится, — мужчина горько усмехнулся. — Дикий народ. Такая нищета, будто бьешься головой о бетонную стену и ничего не можешь изменить, — он замолчал на секунду, глядя в доски пола, а потом решительно тряхнул головой и пояснил: — Тут земля тяжелая. Закапывают неглубоко. Вонь стоит такая, что мертвецы просыпаются.
Ливанская передернулась и невольно посмотрела в окно. Будто рассчитывала в непроглядной темноте рассмотреть далекое пустынное кладбище.
[1] Трубка интубационная — приспособление в виде трубки особой формы, изготовленной из резины или пластмассы, реже из металла, предназначенное для введения в гортань, трахею или бронхи с целью восстановления или улучшения проходимости дыхательных путей или для проведения ингаляционного наркоза.
[2] Мешок Амбу — ручной аппарат для искусственной вентиляции лёгких, применяемой к пациентам с нарушением дыхания.
16 ноября 2008 года. Воскресенье. Сомали. Деревня. 08:00.
Письмо привезли на старом, насквозь проржавевшем джипе, который с грохотом остановился перед больницей, окутав ее клубами пыли. Водила выпрыгнул, залпом выпил три стакана воды и оставил сумку корреспонденции для иностранных врачей. Этот парень приезжал раз в неделю, иногда — в две. Но раньше Ливанская не получала писем: она не оставила номера почтамта, на который их можно было бы прислать. Да и это было отправлено на адрес Красного Креста с указанием ее имени.
