– – то там промелькнет, то из сугроба выюркнет черный по белому, по лунному – —
Выбрались мы на берег. Тут заколоченный магазин, а сбоку вывеска «чай и кофе» – прижались к «чаю и кофею» —
Да нет никого!
И опять пошли —
Петров-Водкин,
Лемке,
и я, цепляясь за Лемке —
– Тридцать лет с женой под ручку не ходил, а вот с Ремизовым пошел!
IV
РОЖЬ
– Скажите, Яков Гаврилович, где бы мне ржи достать?
– А вам зачем?
– Да у нас вместо хлеба всё овес выдают, надоело; хочу из ржи кашу делать. Вон И. А. Рязановский эту самую кашу, как лакомство, употребляет. Только что тяжеловато, говорит, а каша хорошая.
– На Знаменской попробовать если…
Яков Гаврилович книжный человек, своя лавка – и новые книги и старые, всё, что хотите – но он и в этом деле понимает: Яков Гаврилыч первый присоединился к лозунгу – «без аннексий и контрибуций!»
– Яков Гаврилыч, достаньте, пожалуйста. Я по таким местам не хож: меня везде чего-то боятся. И насчет табаку…
– Этот номер не пройдет, табаку не могу, некурящий, а ржи постараюсь.
Я отложил книги, какие у меня были понаряднее – с книгами приходится расставаться! – отсчитал мне Яков Гаврилыч денег за них тысячи советскими, связал книжки так, чтобы удобнее на санки положить, и мы простились.
– До свидания, Яков Гаврилыч, большое вам спасибо!
– До свидания-с! До будущего воскресенья.
А я ему еще раз вдогонку:
– Ржи-то!
– – —
* * *
В воскресенье опять я отложил книг, какие повиднее. После обеда пришел Яков Гаврилыч, забрал книги, а вместо тысяч – пакет ржи.
И вот, когда я, пересыпав рожь в коробку, свертывал бумагу – всякая бумажонка, это драгоценность большая, и зря бросать не годится! – вижу: какие-то знаки не то эфиопские, не то глаголические, и отложил листки. А вечером пришел П. Е. Щеголев – «старейший князь обезьяний»! – разговорились о чем-то литературном, отошел я к полкам книгу какую-то отыскать, а он, как всегда, «машинально» листки-то эти подозрительные со стола взял – —
– Откуда, – говорит, – это у вас такое?
– Что там?
– Да это ж обезьянье!
– Вот чудеса! – неужто обезьянье?
И сели мы с ним разбирать знаки – не то эфиопские, не то глаголические – обезьяньи: «донесение обезьяньего посла обезьяньей вельможе»:
* * *
«– спешу уведомить тебя, друг мой, что
«положение дел в великой белой империи
страшно
«изменилось: все люди вышли из скотских
загонов
«и объявили, что они человеки, но при этом
«они стали разбрасывать нечистоты на
площадях
«и улицах, утверждая, что во всеобщем
засорении
«заключается истинная свобода. Вожди их гово-
