— Велико ему все: шинель подрезали не однажды, и опять велико. Ботинки на ногах не держатся. А скоро вот оно и тепло.
Михаил Иванович шел дальше, в самую гущу бойцов, расположившихся на отдых. И всюду его радостно приветствовали, приветствовали в его лице молодую Советскую власть.
На пригорок выкатили тачанку с установленным на ней пулеметом, ту знаменитую тачанку, которую затем конармейцы прославили в песне.
— Это у нас, Михаил Иванович, не только боевое оружие, но и трибуна в полевых условиях для проведения всякого рода митингов, — сказал Быхтан.
— А что, это очень удобно, — ответил Калинин.
Поднявшись на тачанку, он снял фуражку, вытер лоб платком от жаркой испарины. Расстегнул пуговицы на френче, помахал одной рукой, другой. В ответ на его приветствие бойцы опять долго аплодировали.
В это самое время в чистом голубом небе с запада в сторону села Тальное, стрекоча, появился аэроплан. Смотрели на него настороженно, не отводя глаз.
Через короткое время с задних рядов закричали:
— Свой! Наш аэроплан. Видите, на крыльях у него красные звезды.
Каждый про себя шептал: «Наш, наш. Небось, разведчик. И у нас на вооружении имеются аэропланы».
Но все это обернулось по-другому. Аэроплан приблизился, покружил и вдруг открыл стрельбу по собравшимся на митинг людям. И тут все поняли, что красные звезды на крыльях — маскировка, коварная уловка врага.
— Рассредоточиться! — послышалась громовая команда Быхтана.
Схватив каждый свою винтовку, кто-то спрятался в кустах, кто-то засел в придорожной канаве. Повсюду открыли по вражескому аэроплану ответный огонь.
Михаил Иванович оставался на тачанке. От него не отходили Быхтан и Кироносенко.
Послышалось новое указание:
— Стрелять прицельно, только прицельно!
Летчик вражеского аэроплана испугался дружного огня снизу, развернулся и улетел. К счастью, урона не было. Председателю ВЦИК все же удалось в напутствие бойцам сказать несколько слов о злодеяниях белогвардейщины, о их коварстве, которое бойцы сейчас сами видели. Сказал и о том, что у каждого из них в сознании мечта поскорее возвратиться в свою семью, в свой дом. Выехать в поле, по-доброму опустить в землю зерна. Но для этого нужна мирная жизнь, которую они завоевывают.
Конармейцы уже седлали лошадей.
Во время налета вражеского аэроплана Михаил Иванович заметил, как под колесами тачанки промелькнула наголо остриженная голова парнишки, того самого Яшки, которого он только что перед этим видел в обозной части.
