Я не собирался лгать, но что поделаешь: не рассказывать же им об учиненном варшавянами грабеже посольства, о благородном старике и о том, как я случайно оказался хранителем собственности неизвестного мне француза.
Они расхохотались, довольные тем, что первый секретарь французского посольства бежал от них, а солдат с топориком наклонился и хотел вскрыть чемодан, но тот был заперт на замок.
— Дайте ключ.
— У меня нет ключа.
— Как это так?
— Нет. Мой приятель мне ключа не оставил.
— Только запертый чемодан?
— Да.
— Хм. В таком случае придется его испортить.
Он взмахнул топориком, но от удара воздержался. Взглянул на меня, на чемодан, опустил руку, а потом стал подбрасывать топорик.
— Красивый, добротный чемодан. Жаль его взламывать.
Он продолжал смотреть на меня, поигрывая топориком. Я понял, что он хотел бы присвоить топорик и только ищет предлог. Пожалуй, не столько для меня, сколько для себя самого. По сути дела, он, должно быть, человек порядочный: расстреливать людей в рамках обычных служебных обязанностей — даже если обязанности эти ему не по душе — это было в порядке вещей. Но изъять у кого-то (хотя бы и у кандидата в смертники) его собственность — тут требовалось какое-то моральное основание, договоренность, пусть видимая. Я кивнул головой, солдат явно остался доволен. Подбросив топорик, он ловко поймал его и отдал краткую команду своим подопечным покинуть помещение. Сам же не спеша вышел первым.
Оставшись один, я ни с того ни с сего вспомнил Цоппот. Ранее называвшийся по-польски Цопоты, а ныне Сопот. Мои родители были мелкобуржуазные снобы среднего достатка. Им, конечно, хотелось бы произвести впечатление на окружающих своими выездами за границу, однако они не могли себе позволить ни какой-нибудь Остенде, ни Биарриц или Сан-Ремо, поэтому свои первые детские каникулы я провел в Цопотах. Здесь же я открыл для себя красоты мира. И красоты эти неизбежно приправлены были ароматом всего немецкого. И берег, и море до самого горизонта. Корабли самые разные: и незнакомые, побуждающие воображение поверить в то, что мир сплошь состоит из приключений, и знакомые — серый «Аякс», белая «Моника», плавающие в Хель, тоже белое и почти обтекаемой формы судно «Пруссия», курсировавшее в Кенигсберг. Панорама Гданьска и мыс Нойефарвассер. Вестбад и Остбад. Цветочная аллея и многоцветные фонтаны в саду у казино. Пирс. Специфический вкус киселя и запахи немецкой булочной. Загадочный, днем погруженный в спячку, словно истомленная проститутка, ночной ресторан «Какаду», лавка с пляжными товарами и игрушками на улице, что прежде называлась Зеештрассе, а ныне именуется улицей Победителей под Монте-Кассино, там теперь магазин «Галлюкс»
