Я взглянула в зеркало так, как смотрела, чтобы увидеть оборотня, – сквозь пальцы – и подавилась собственным криком. В зеркале отразилось лицо, но оно не было моим. И слишком красивое для человеческого.
Из глубины зеркального стекла на меня смотрела красавица с гравюр Утамаро. Черное кимоно с рисунком из золотистых и алых кленовых листьев. Золотой парчовый пояс-оби, затканный волнистым узором. Блестящая, как черный лак, сложная прическа с гребнями и горизонтально торчащими шпильками. Фарфорово-белая безупречная кожа. Черные глаза, искрящиеся оживлением, умом – и, кажется, предвкушением радости. Словно знает, что ей вот-вот преподнесут великолепный подарок, о котором она мечтала очень давно. Уголки маленького яркого рта приподнимаются в улыбке, будто вспархивает бабочка. Она словно светилась изнутри от радостного нетерпения.
Ее рука держала сложенный веер и постукивала им по другой руке. Вдруг она раскрыла веер – я успела увидеть, что на нем изображена полная луна над равниной, – и на миг прикрыла им лицо.
Когда веер опустился, над воротом кимоно была лисья морда. Рыжая пушистая шерсть, желтые глаза и острые ушки так контрастировали с безупречной красавицей, что мое сердце пропустило один удар. Веер снова поднялся, закрыл лисью морду – и опустился. На меня опять смотрела красавица. Только теперь она прикрывала лицо веером до самых глаз – узких, раскосых, сияющих.
Почему-то казалось, что там, под веером, она смеется. Заливается торжествующим смехом.
– Ты кто? – спросила я так же, как спрашивал меня Гурген.
– Хино Изуми, – прозвучало в голове.
Ее голос звенел как колокольчик.
– Что тебе нужно?
Смех. Только смех.
Я убрала руку.
Она коротко поклонилась и исчезла.
Уснуть я так и не смогла. Ни горячий душ, ни две таблетки реланиума не помогли. Голова оставалась ясной. Стоило только закрыть глаза, как перед внутренним взором вновь мелькали кусты в темном парке, взлетающие в ночное небо фонтаны воды и лезвия прожекторов.
Я включила ноутбук, проверила почту – от Генки опять ничего – и набрала запрос в «Яндексе».
За окном уже серело, начинали перекликаться птицы, когда усталость взяла верх над возбуждением. Я несколько раз подряд сохранила созданный файл, свернулась клубком в постели и провалилась в сон. Все-таки реланиум надежный препарат, если бы еще не адреналиновая буря…
Меня отключило мягко и незаметно. Когда я проснулась, был белый день. За стеной девчонки вполголоса распекали Макса: наверняка он гавкнул и разбудил меня, вот его и отчитывают. Даже мои интонации копируют…
