А меня тащило прочь от берега, словно на ленте транспортера, и все мои усилия не давали ровно ничего. Я попыталась соскочить с этой ленты, взяв немного в сторону – куда там… Я проиграла уже пятьдесят метров и продолжала проигрывать еще. Паника нарастала во мне, разворачивалась как рулон шелка из шляпы фокусника. Если поддамся ей и начну судорожно рваться к берегу, срывая дыхание и пережигая последние силы, – мне конец. Моряна честно предупредила. Ее ли голос звучит в прибое – не важно. Она часть моря, и если она против меня, то море на ее стороне… значит, мне кранты, если не пойти на ее условия…
Я решила взять паузу – отдышаться, полежать на воде.
Откуда взялась эта волна? Наверное, оттуда же, откуда и нарастающий ветер с берега. Они были за нее – и против меня, а одной против всех мне не выстоять…
Волна ударила меня на вдохе, как опытный рукопашник. Захлебываясь, давясь соленой водой, я с головой ушла под волну, и сквозь ужас и боль пробилась ясная мысль: «Дашка не знает ПИН-кода моей карточки. Если я не доплыву, они останутся без гроша даже на первое время».
В два гребка я выскочила на поверхность, откашливаясь, – и увидела их. Они молча стояли на берегу, все трое. Ветер трепал длинные Дашкины волосы, еще более светлые в лунном свете. В темноте белым пятном виднелась ее пляжная футболка. Катька жалась к сестре, не выпуская проклятую Анфису. Дашкина рука лежала на Катькином плече, в другой она держала поводок. Макс сидел чуть впереди, готовый защищать их от чего угодно, и рыжее пятно на его груди казалось почти одного тона с Анфисой.
Они молча смотрели в море – на меня. Но, похоже, меня не видели.
А прибой шептал:
– Помниш-ш-ш-шь? Помниш-ш-шь?
И тут я совершила ошибку – рванулась к ним, выжимая остатки сил, но течение было сильнее.
А прибой допытывался:
– Поможеш-ш-ш-шь? Поможеш-ш-ш-шь?
Одним мощным гребком я чуть не по пояс выскочила из воды и закричала сквозь налипшие на лицо мокрые волосы морю, ветру, прибою – всему, чем была моя противница:
– Да! Да!
– Смотри ж-ж-жш-ш, смотри ж-ж-жш-ш…
Течение исчезло, словно кто-то нажал кнопку «стоп» на пульте управления транспортером. Ветер тоже притих. И я рванула к берегу – к своим детям, к жизни – так, словно за мной неслась акула. Я проламывалась сквозь вязкую, как густеющее желе, воду, уже зная, что доплыву – доплыву, доплыву! – готовая поверить, что воду сгустили специально для меня, и краешком едва работающего от усталости мозга понимая, что просто еле шевелюсь, что это не второе, а десятое дыхание.
