Огнезмей захлопнул за ними дальнюю дверь. Кэй рухнула на стул.
Долго все трое сидели молча. Кэй закрыла глаза и не открывала их. Сосредоточилась на вдохах и выдохах, стараясь отогнать все мысли или, на худой конец, подчинить их ритму своего дыхания. Избавиться от них было трудно: снова и снова они вздыбливались и хватали ее зубами – мысль о папе, о сестре, – и снова и снова она отталкивала их, позволяла им упасть. Наконец открыла глаза.
Двое духов смотрели на нее. Ровные взгляды, участливые лица.
– Разъятие, – сказала она. – Это оно и есть? Это оно? Почему они так с ним поступают? Что им от этого? Что он им сделал?
– Да, – ответил Флип. – Разъятие. Так оно начинается.
– А комната, где мы находимся?
– Это Комната разъятий, здесь хранятся записи обо всех перемещениях и разъятиях. Здесь пишется своего рода неофициальная история величайших творческих умов человечества.
– Значит, самым лучшим творцам – всегда перемещение и разъятие? Как Орфею? – Кэй несколько секунд помолчала. – И поэтому Гадд… моего папу… за то, что он умный? Я не понимаю. Почему вы это делаете?
– Я и сам это плохо понимаю, – ответил Вилли. – Когда я был клерком Переплетной, мы… в общем, тогда все было по-другому. В те дни мы перемещали только настоящих преступников – мужчин и женщин, чьи личные истории могли всерьез повредить кому-то. – Он вздохнул. – А порой и множеству людей. Но в те времена мы к такому крайнему средству, как разъятие, почти не прибегали. Гораздо лучше просто отправить преступника в копи…
– Вилли.
– В копи?
Кэй встрепенулась, вдруг опять вся превратилась в оголенный нерв.
– Река, – сказал Вилли, осадив себя после предостережения Флипа. Он махнул рукой в сторону задней двери, через которую вошла Кэй. – Она течет вниз – туда, где мы добывали драгоценные металлы и камни. Течет внутри горы.
– Там что-то вроде тюрьмы, – добавил Флип. – Только для самых худших. Для настоящих преступников – не просто врагов Гадда.
– А моя сестра? – спросила Кэй. Она не могла даже этого выговорить. Автор, Элл. Автор, Элоиза Д’Ос-Тойна.
– Вероятно, – ответил Флип. Он тоже не мог этого выговорить. – Вилли, мы ошиблись – насчет… ты слышал его?
– Я слышал его, – подтвердил Вилли. – Даже и не знаю, что сказать.
Кэй переводила взгляд с одного лица на другое, понимая, что оба духа колеблются между желанием объяснить ей все и обязанностью держать ее в неведении. Это колебание все больше досаждало ей и злило ее. Она подняла голову так высоко, как только могла.
