— Все будет хорошо, Дмитрий Николаевич! Вы ведь всегда побеждали.
Он засмеялся:
— Вот как я здорово устроился в жизни!
И, смеясь, прошел в кабинет. Валя внесла следом яичницу, которую Татьяна Ильинична доверяла жарить только ей.
Медведев сидел на тахте неподвижно, откинувшись к стене…
Глава эта не окончена. Она оборвалась тем печальным днем 14 декабря 1954 года. А могла бы быть такой длинной…
Через несколько дней после смерти Медведева статья с опровержением появилась в газете. Вскоре были восстановлены в партии и на работе все винницкие подпольщики. Дело, которому всю жизнь служил Медведев, и на этот раз победило.
Сегодня имя Дмитрия Николаевича Медведева знает вся страна, В Москве есть улица его имени. Улицы Медведева есть в Брянске, в Ровно, в Виннице. Книги его на полках всех библиотек. Пионерские дружины борются за право носить его имя.
Но я не хочу, чтобы он стал иконой. Не хочу, чтобы имя его превратилось в учебное пособие. Я хочу, чтобы он сегодня жил рядом с нами. Сквозь груды документов, поднятых из архивов, пытаюсь я снова увидеть Дмитрия Николаевича Медведева таким, каким знал его в годы войны. И не могу. Что-то прибавилось к тем впечатлениям. Знание его жизни заставило меня по-новому вспомнить прошлое. Память беспорядочно подбрасывает позабытые мимолетные ощущения, взгляды, слова.
…Вот Медведев присел возле меня на корточки, следит, как я тщетно пытаюсь разжечь костер. Это первые дни в тылу врага. Я еще ничего не умею. Товарищи подсмеиваются. У них уже весело прыгают оранжевые язычки пламени и булькает в котелках каша. Мой напарник сейчас явится с поста, а я все еще ломаю спички и кашляю от дыма.
— А вы поучитесь у других, — говорит Медведев. — Нельзя зажигать против ветра.
Он перекладывает несколько веток, заводит спичку с другой стороны — огонь разом охватывает всю клетку, и поднимается живительная трескотня. Медведев кладет мне руку на плечо, подмигивает:
— Самолюбие — плохой помощник, а?
…Каратели идут за нами по пятам. Ищут самолетами с воздуха. Мы буквально голодаем. И вдруг выходим на поляну, точно возникшую из детской сказки: сколько видит глаз, всюду в ярко-зеленой траве крупные алые ягоды земляники! Мы бросаемся в траву. И вдруг — непререкаемый голос командира:
— Никто не съест ни одной ягоды, пока каждому раненому не соберут по котелку земляники!
…Разведчик возвратился из города, докладывает. Медведев слушает, не отводя глаз, почти не моргая. Мгновенно схватывает обстановку и тут же импровизирует сложнейшую разведывательную комбинацию. Предусматривает десятки случайностей, каждое «а если». Кажется, все ясно. Но для Медведева кое-что еще осталось недоговоренным. Он внимательно смотрит на разведчика:
