Медведев решил создать из этой темной толпы фанатиков трудовой коллектив. Конечно, это было наивно, невероятно, почти нелепо. Медведев поехал в Балту, в Бирзулу. Поговорил с молодежью из бывших котовцев. Нашел горячего паренька-комсомольца, который согласился возглавить «райский» трудколлектив. Привез врачей, дезинфекторов. Стал частенько наезжать туда.
Через год трудколлектив еще существовал. Весной 1923 года Медведев повез в «рай» корреспондента одесской газеты. В коротенькой заметке корреспондент рассказал об этой поездке. Котовцы создали в трудколлективе комсомольскую ячейку. Детей отдали в школу. Но комсомольцам приходилось трудно. Нет-нет, а кто-нибудь из особо упорных уходил под землю, уводил за собой детей. И сызнова начиналась борьба за каждое человеческое существо.
Секретарь комсомольской ячейки, поселившийся в бывшей келье Иннокентия, только на минуту вышел, чтобы встретить корреспондента, как под портретом Карла Маркса появилась икона с зажженными по бокам свечами.
— Опять кто-то под землю залез! — вздохнул секретарь и, послюнявив пальцы, погасил свечи. — По ночам мне из-под пола псалмы поют. Ну, я их перетерплю. Перетерплю!..
История с петлюровцами тем временем продолжалась. Орел был в Одессе найден и арестован. На допросах он упорно молчал. Много часов подряд Медведев спокойно, не повышая голоса, задавал ему вопросы. Орел сидел, низко наклонив бритую голову. И только по тому, как напрягается на шее толстая слоновья кожа, можно было понять, что он слушает.
Медведев, наконец, встал.
— Отказываетесь отвечать? Что ж, мы не вырезаем звезд на спинах, как это делали вы в девятнадцатом. Мы просто узнаем все без вашей помощи. Но вы упустили возможность смягчить свою участь.
На несколько дней Медведев поселился в комнате, где раньше проживал Орел. То был обычный двухэтажный дом одесской окраины из белого камня-ракушечника с открытой деревянной галереей второго этажа, где летом чадили керосинки и играли в кремушки замурзанные дети. Сюда и пришел Моравский.
Медведев все эти дни не выходил из дому. Целые дни он читал… библию.
В рядах русского духовенства в ту пору царил разброд. Патриарх Тихон, обвиненный в контрреволюционной деятельности, признал все пункты обвинения и всенародно раскаялся. Обновленческая церковь, стоявшая за лояльное отношение к Советской власти, была еще слаба. В Одессе бывший монах Онуфрий объявил себя экзархистским епископом и собрал немало сторонников. То там, то здесь появляются новые «пророки» и «святые». Массы верующих сбиты с толку и запутаны. Все это создает подходящую среду для деятельности всяческой враждебной агентуры. Антирелигиозная пропаганда становилась прямым средством защиты революции. Вот почему засел за библию чекист Дмитрий Медведев. Услышав тихое, редкое постукивание, Медведев, не спеша, отпер. С подчеркнутым недоумением уставился на Моравского. Он был довольно точно описан Будяком: обезьянье лицо, длинные, свисающие до колен руки, сутулый и могучий, как орангутанг.
