Как стереотипы заставляют мозг тупеть | страница 44



Есть такая шутка, которую люди рассказывают о Майкле Джексоне: «Только в Америке бедный маленький черный мальчик мог вырасти и стать богатой белой женщиной». Бройяр так и не разбогател (и его никогда не принимали за женщину), но он прошел другую часть пути. Он рос как чернокожий, будучи мальчиком и студентом Средней школы для мальчиков в Бруклине и в Бруклинском колледже. В то время он всей душой полюбил европейскую и американскую литературу и классическую, и популярную. Он захотел стать писателем, великим американским писателем, и ему было чем поделиться: знанием городской жизни о Бруклинском детстве вперемешку с не по годам развитой литературной эрудицией.

Ближе к концу Второй мировой войны, живя жизнью черного, Бройяр познакомился с черной женщиной. У них родился ребенок. Анатоль пошел в армию. Видимо, в тот период в ответ неизвестно на что Бройяр решил пересмотреть собственную расовую идентичность. Обстоятельства этого покрыты мраком. Но затем, вернувшись из армии, Бройяр бросил своих жену и ребенка и уехал в деревню Гринвич в Нью-Йорке. Там маленький черный мальчик из Бруклина начал жизнь в новом обличье. Анатоль Бройяр стал белым.

В деревне он стал местным рассказчиком, публиковал очерки, купил книжный магазин, стал учителем письма в Новой школе социальных исследований и Нью-Йоркском университете, опубликовал еще один сборник очерков, женился на белой женщине, получил огромный контракт на книгу, написал автобиографический роман, который так и не закончил, получил работу в «Нью-Йорк Таймс» в качестве ежедневного книжного обозревателя и, в конечном итоге, переехал в пригород Коннектикута, где выбранная им идентичность могла быть еще более безопасной, чем данная ему от рождения социальная идентичность.

Бройяр мог бы бороться против ограничительных условий своей жизни чернокожего человека. Но поскольку у него была возможность и, я уверен, целый ряд других причин, он решил не делать этого. И когда он сменил расовую принадлежность, он изменил идентификацию, связанную с ней – ограничения, с которыми он должен был столкнуться, новые возможности, которые он получил, и пути, по которым он мог следовать. Его встретили с разными ожиданиями. Он мог жить в разных местах, например, в Вест-Виллидж, не испытывая при этом сегрегации в отличие от жизни в Бедфорд-Стьювесанте или Гарлеме. Он мог иметь доступ к различным ресурсам, таким, как банковский кредит на покупку или аренду магазина или сети профессиональных контактов, которая могла принести предложение о работе от «Нью-Йорк Таймс» – все, что было бы для него недоступно, если бы он остался черным. Он мог знать разных людей. Он мог жениться на разных людях. Его дети могли посещать различные школы. Он смог стать кем-то иным, а не писателнм. Как белый человек, он шел по тем же улицам в Вест-Виллидж, где он ходил, будучи черным человеком. Его общество имело те же законы и учреждения. Сам он имел такие же таланты, слабости, психологические черты, культурные убеждения, те же предпочтения, отношения, ценности и так далее. Все было то же самое. Отличалась его социальная идентичность. Он был теперь белый человек, а не черный. Его социальное положение было иным. Из этого положения его жизнь могла пойти совершенно другими путями.