– Нет, это деревня неподалеку от Кембриджа. Ха, – произнес он, улыбаясь.
– Что такое?
– Население Литтл Гиддинга – около двадцати пяти человек. Немного похоже на то, что мы имеем здесь.
Они прошли еще немного по тихому миру.
– «…И все разрешится, – процитировал он строки поэмы, – и сделается хорошо…»
– Вы в это верите? – спросила Мирна.
В поэме говорилось об обретении покоя и простоты.
– Верю, – ответил Арман.
– Это ведь Юлиана Норвичская первая сказала: «Все будет хорошо, и все, что ни будет, будет хорошо».
Резиновые сапоги продолжали хлюпать с успокоительным ритмом, отчего слова и мир сливались воедино.
– Я тоже верю в это, – сказала Мирна. – Трудно не верить в такой день.
– Самое важное верить в это в разгар бури.
И Мирна вспомнила, что, хотя поэма Элиота говорит об обретении мира, она появилась только после пожара. Страшного очищения.[24]
В «Литтл Гиддинг» рассказывалось и о гонимом короле. Мирна посмотрела на своего спутника и вспомнила их разговор предыдущим вечером. О совести.
У них был свой гонимый король. На самом деле они все были гонимы.
– Я думаю, все в этой деревне верят, что все будет хорошо, – сказал Арман. – Поэтому-то мы и здесь. Мы все потерпели неудачу. А потом все приехали сюда.
Он произнес это так, будто магические события были простым, разумным, логическим ходом вещей.
– «Пепел, пепел, – пропела вполголоса Мирна, – мы все падаем».[25]
Гамаш улыбнулся:
– Мои внучки пели это в прошлый приезд. Вот прямо там.
Он показал на деревенский луг. И на то самое место, где вчера стоял кобрадор.
Перед его мысленным взором предстали Флоранс и ее сестренка Зора, они танцевали, взявшись за руки с другими ребятишками, и пели старую народную песню. В этих старых стихах было что-то невинное, но в то же время тревожное.
Он видел смеющихся детей. Видел, как они падают на землю. Вытягиваются во весь рост. Замирают.
Ему это казалось забавным, но все же неприятно было видеть, как его любимые внучки лежат на лугу, словно мертвые. Рейн-Мари говорила, что этой народной песне несколько веков, она возникла во время эпидемии черной смерти. Чумы.
– Что случилось? – спросила Мирна, глядя на него.
– Просто задумался о кобрадоре.
Но это была только часть правды. Он думал о маленьком пластиковом пакетике в кармане Маршана.
Теперь, когда кобрадор исчез, Гамаш поедет на работу, позвонит в лабораторию и узнает, что было в этом пакетике. Впрочем, он и так знал ответ.
Фентанил. Чума.
«Пепел, пепел, – подумал он. – Мы все падаем».
