Журналист:Как он учит их этому?
Перес: По собственному опыту знаю, что это происходит в повседневных, длительных и постоянно повторяющихся беседах, на примерах из окружающей жизни. Вот один из примеров: неряшливого солдата ты отчитываешь не потому, что он грязный, а подчеркиваешь, что нечистоплотность — признак бедняков, нищих и не может быть чертой солдата. К такого рода уловкам прибегают. Не объясняют, например, почему жители нищенских районов[30] не имеют воды. Просто утверждается, что они не моются, а солдат должен мыться. В том случае, если часть находится в лагерях или расположена вне городов, в сельской местности, и о крестьянине говорят так же плохо; завидев проходящего мимо крестьянина, насмехаются над его одеждой, над жизнью, которую он вынужден вести, тащить на себе дрова и воду, а за собой быков; в общем, говоря о крестьянине, издеваются над ним, особенно над его одеждой. И в этом заключается другой, очень важный момент: для солдата «кабальеро» только тот, кто носит рубашку с жестким воротничком и галстук. Этот галстук отличает достойного уважения человека от оборванца. Для военных цивильные делятся на два вида: на тех, кто носит галстук, и тех, которые не носят галстука, то есть оборванцев. Гражданский, который носит галстук, — это, к примеру, Фернандо Ленис; к нему как цивильному следовало бы относиться с презрением, но он носит галстук, поэтому с ним считаются, его принимают. А кого убивают там, в простых поселках, это того, кто не носит галстука, и поэтому неважно, что его расстреляют. Это не «кабальеро». Военные очень хорошо различают, кто достоин уважения и кто нет.
Журналист:Иными словами, ты думаешь, что они не испытывают никаких угрызений совести?
Перес: Возможно, но только в отдельных, частных случаях. В целом никакой проблемы это для них не представляет. Для них естественно относиться пренебрежительно к рабочему, к крестьянину, к любому, кто бедно одет. И пытать их так же естественно, как наказывать подчиненного.
Журналист:Они бьют своих подчиненных?
Перес: Конечно. Солдат, который не выполняет определенный приказ, рискует быть наказанным; и в армейской среде наказание обходится без нравоучительных разговоров… Приказание снять рубашку и нанесение ударов стеком по спине — вещь обычная, никого особенно не удивляющая экзекуция производится спокойно и на глазах у всей проходящей мимо полковой казармы публики. Высший начальник имеет абсолютную власть, чуть ли не распоряжается жизнью и смертью того, кто проявляет неповиновение. Это как с ребенком в начальной школе: если он ведет себя плохо, ему надевают дурацкий колпак и усаживают лицом к стене. Конечно, солдату срочной службы колпак не надевают, а вместо того чтобы усадить его напротив стены, его ставят во фронт посреди футбольного поля на весь летний день до тех пор, пока он не упадет в обморок от солнечного удара и голода.
