Журналист:Как ты говоришь, единственным из гражданских, кого уважают, является президент Республики?
Перес: Был единственным из гражданских лиц, кого уважали, но теперь уже нет, поскольку он убит. Кроме того, его уважали по одной причине: на лацкане пиджака президент носил звездочку, свидетельствующую о том, что он является верховным главнокомандующим вооруженных сил Чили. То есть он являлся как бы военным в служебной командировке на гражданском поприще.
Журналист: Ты не помнишь какой-либо случай неповиновения в армии, случай, который военные могли бы расценить как бунт, мятеж против властей?
Перес: Да, конечно. Однажды во время военных занятий теоретико-практического плана, когда мы спускались с одного из холмов, командовавший нами офицер (речь идет о лейтенанте Неккерманне, бывшем тогда знаменосцем полка «Старая андская гвардия») приказывает петь пехотный гимн. По случайности эта 2-я андская рота не разучивала пехотный гимн. А поскольку в строю не положено говорить, никто не мог объяснить офицеру, что мы не знаем гимна. Но в силу необходимости выполнять любой приказ мы запели что-то… А офицер поднял свой пистолет-автомат и выстрелил, правда поверх голов, чтобы попугать нас. Ясно, это вызвало замешательство и панику в колонне. Вот это весьма важное обстоятельство: когда отдается приказ, привычка повиноваться, повиноваться механически такова, что солдаты, не понимая еще ясно, что надо делать, уже делают что-то. Это очень типичный случай: было приказано петь, и люди, не зная песни, стали петь, потому что надо было что-то петь, надо было повиноваться. Офицеру не понравилось то, что пели, и он выстрелил. В этом — вся суть чилийской армии.
Журналист: Офицеры сознают себя частью какого-то общественного класса?
Перес: Я думаю, что они считают себя вне всяких общественных классов, вне любого общественного явления, и это несмотря на то, что они чувствуют себя ниже какого-либо всемогущего богача или буржуа с некоторым интеллектуальным превосходством. Но правда, это не очень их беспокоит. Они чувствуют себя вне социальных классов, что наблюдается в гражданской жизни. Они — офицеры армии, а это повыше, чем что-либо другое. Это максимум престижа — быть офицером чилийской армии, — армии, оставшейся непобежденной во всех ее войнах, армии прусской выучки (они не забывают напоминать об этом, и это для них самое важное), армии традиционной старой выучки. Чилийские офицеры насмехаются над другими армиями. Например, много насмешек вызывали военные делегации, приезжавшие с визитами и выступавшие на военных парадах, о них говорили, что они танцуют вместо того, чтобы проходить строевым шагом, поскольку не знают прусского парадного шага, гусиного шага. Они с большим пренебрежением относятся ко всем другим армиям, говорят, что только чилийская армия умеет строиться, маршировать, владеть оружием по прусскому образцу — единственно хорошему.
