— Филипп, — отстранясь, строго сказала она. — А тебе, дружок, пора на боковую. Ну-ка, бегом в спальню.
Они остались вдвоем.
— Так ты можешь объяснить, какая собака тебя укусила? Почему ты стал избегать встреч со мной? Разлюбил?
— Ты же сама прекрасно знаешь, что нет, — он подошел к ней, обнял за талию и привлек к себе. — Я, как и двадцать лет назад, безумно тебя люблю.
— Ну уж! — с сомнением возразила она. — Двадцать лет назад ты больше любил лазить по чужим садам и огородам…
Эдита хотела сказать еще что-то, но он не дал ей договорить. Он поймал ее губы, и теперь они оба медленно передвигались в сторону софы…
— А ты начинаешь седеть, — она натянула на себя простыню и положила голову ему на грудь. Он гладил ее плечо и, размышляя о чем-то, смотрел в потолок.
— О чем ты думаешь? — спросила она.
— О тебе, — хрипло ответил он.
Она обхватила его за плечи и крепко прижалась к нему. Ее губы нежно прикасались к его щекам, носу, подбородку.
— Слышишь, не ревнуй меня. Никогда не ревнуй.
— Но ты даешь повод…
— Я?!
— Ты же не хочешь, чтобы мы поженились…
— Хорошо, вставай и идем в церковь венчаться. Но разве от этого наша любовь станет сильнее? Ты ведь знаешь, что я уже в своей жизни один раз обожглась с замужеством. И теперь Филька тому напоминание.
Он пропустил ее последние слова мимо ушей. Ему не нравилось, когда она, пусть даже в черных тонах, вспоминала о своем неудавшемся браке. Да и ему, Агейко, не очень-то приятно было вспоминать то время, когда его призвали в ряды Военно-Морского Флота, а Эдита не дождалась его. Впрочем, он не держал зла и оправдывал ее легкомысленное поведение развеселой студенческой жизнью.
— А потом, мне не нравится, — снова заговорил он, — что на этой даче слишком часто стал бывать Пантов. И что общего у такого типа может быть с Хоттабычем, непонятно. — Агейко нежно взял в ладони лицо Эдиты и, словно чего-то испугавшись, спросил: — А сам Хоттабыч, случайно, не нагрянет?
— Случайно — нет. Он уже две недели подряд приходит домой за полночь. Все это время на закрытых заседаниях бьются с решением вопроса о приватизации каких-то водообъектов.
Он приподнялся на локте:
— Каких водообъектов?
— Юрка, я не знаю. Ты что, пришел из меня выколачивать информацию для газеты?
— Извини, милая. И не заметил, как во мне заговорил журналист. Если честно, я меньше всего хотел бы использовать тебя в качестве информатора.
Она рукой отбросила свои густые волосы со лба и строго посмотрела ему в глаза:
