Ни просьбы братьев, ни большие влажные глаза Эрики и даже возмущенный взгляд Дианы не смогли изменить его мнение. Несмотря ни на что Алан оставался чужаком. Что же касается Салливана, то отношения с ним стали какими-то подвешенными. Кай все больше ловил на себе задумчивый взгляд серо-голубых глаз, но всякий раз этот взгляд незаметно ускользал от него. И случалось это тогда, когда на горизонте появлялся Питер.
Вот кто толком уже надоел, и Кай подумывал избавиться от него. Порой даже путем отрывания конечностей, которые так и норовили залезть туда, куда их не просили. Что сказать, мальчишка был послушным и сладким любовником, даже чересчур. Очередной из тех, кто прошел через его постель. Однако возомнивший себя особенным, и всячески пытающийся овладеть его сердцем. Глупый, наивный мальчик, не знающий меры и слова «НЕТ». Разобраться с ним можно было после охоты, а сейчас у альфы не было на это времени.
Его волки уже прочесывали город в поисках Валентина. Куда бы тот ни пошел, что бы ни сделал и как бы ни спрятался, от Кая ему не уйти. Он найдет его везде, достанет из-под земли, если понадобится, но не успокоится, пока не сведет с ума. Медленно, смакуя каждую каплю, упиваясь бессмысленными криками и бессильной злобой. Он не будет торопиться и сполна получит то, что получал все эти годы — чистое наслаждение от чужого отчаяния…
Напряжение, тяжелым грузом легшее на город и на Блодхарт, стало настолько осязаемым, что его можно было даже прощупать. И с каждым днем оно все больше росло, потому что впереди была ночь Великой Охоты.
Она наступила почти незаметно и накрыла давно трепещущий от ожидания город плотной тьмой. Дикими ветрами пришла с северных гор и закружила в зеленых листьях деревьев. Приползла густым туманом сквозь вековой лес и, покрыв землю инеем, подобралась к узким улочкам Волчьего Двора. И засияла золотисто-алой луной, выплывшей из-за рваных облаков. Смешавшись с клочками пара, вырывающимися изо рта, и, проникнув в вены, забурлила огнем в крови. Заставляя шерсть на загривке встать дыбом, щекоча под самым сердцем и застилая разум сладким туманом.
Ночь зверя, когда человеку лучше сидеть в теплом доме за семью замками и молиться всем своим богам, чтобы зверь обошел стороной его порог. Спрятав окна за прочными решетками и повесив над дверью волчий цветок, как знак смирения и верности. Клятвы, данной еще предками и соблюдаемой до сих пор.
Это ночь зверя, а не людей… Бесформенных теней, крадущихся по крышам и скользящим по стенам. Клацаньем когтей, тихим шелестом крыльев, животным рычанием, эхом отдающихся в опустевшем городе, и сотнями пар блестящих во тьме глаз. Здесь половина Волчьего Двора. Молодые, совсем еще неопытные волчата, взрослые, для кого это будет не первой охотой, и те, кто уже не единожды успел вкусить всю прелесть Великой Охоты. Их движения резкие, быстрые, их глаза полны огня, кровь похожа на раскаленную лаву. Сейчас они не те люди, которых он привык видеть каждый день, а самые страшные чудовища, вышедшие из глубин веков.
