Последние слова пацан буквально прошептал, и стало очевидно, что он о чем-то умолчал - с тяжелым вздохом.
- А ты что ж, батюшкой быть не хочешь? - поинтересовался Шуйга.
- Глупых вопросов не задавай, - проворчал Десницкий.
- Что ж глупого-то? По-моему, стандартное начало карьеры. Так ты убежал, потому что мама так велела?
- Этот архиерей не опроверг его видения.
Шуйге захотелось сказать, что бога нет. Десницкому напомнить, если тот забыл. И это утверждение - самая надежная психотерапия, излечивающая от религиозных страхов. Впрочем, вряд ли страхи мальчишки имели отношение к религии.
- Ага, когнитивный диссонанс, - кивнул Шуйга. - Тебе не кажется, что это слишком сложный мотив для ребенка?
- Когнитивный диссонанс существует объективно, независимо от знания субъекта о его природе. Ребенку просто страшно, он не понимает причин этого страха.
Только такой наивный дуралей, как Десницкий, мог поверить в когнитивный диссонанс как в причину побега. Ну и хорошо. Пусть лучше так.
- Дядя Тор… - Шуйга кашлянул. - Я очень надеюсь, что это не повод нарушать закон. Это их внутреннее церковное дело, они разберутся без нас. И, кстати, психотерапия - богопротивная вещь, так что не вздумай где-нибудь что-нибудь ляпнуть о когнитивном диссонансе. Дави на побои - тут еще можно чего-то добиться. Вроде у них тоже сиротку обидеть западло. Хотя… для смирения там…
Он чувствовал себя негодяем и завидовал наивному Десницкому с его чистой совестью и непреходящей правотой.
Впереди на небе забрезжило зарево - приближался солидный населенный пункт с уличным освещением. Десницкий зарева не заметил и продолжал расспросы - его заинтересовало описание выхода в космос. Интернет в монастыре, может, и был, но не про приютских детишек, журналов и книг с подобными фотографиями там наверняка не держали, в приют брат Павел попал, как выяснилось, в возрасте трех лет - откуда бы ему знать, как выглядит солнце из космоса? В коллективное бессознательное Шуйга верил не более, чем в бога, хотя…
Пацан помялся немного, а потом тихо, почти шепотом, задал вопрос, который привел бы в ступор любого:
- Скажи, а ты… случайно не мой папа?
На лице Десницкого не дрогнул ни один мускул, он ответил спокойно, с отеческой теплотой и материнским терпением:
- Нет, брат Павел. Прости.
И перешел к расспросам о петербургском архиерее отце Иакове, когда фары высветили на обочине не жалкий указатель, а добротный монумент, обозначивший въезд в город. Шуйга сбросил скорость, заодно посматривая по сторонам в поисках прохожих, - надо было немедленно найти ближайший участок, пока их никто не остановил для проверки документов. Видимо, семь часов пополудни здесь считалось глубокой полночью, потому что улицы были пусты.
