— Ну! — Куркур хотел крикнуть очень громко, да страх сдавил ему горло, и никто его не расслышал. Он заметил в толпе старого кузнеца и впился в него глазами. Старик не раз выручал его мудрым советом. Что же скажет он теперь?
И Жантимир заговорил:
— А зачем нам хватать этого джигита? Он ничего плохого не сделал. Наоборот, мы все у него в долгу.
Толпа ожила.
— Да, да! Он избавил нас от крыс! — разом заговорили несколько человек.
Куркур беспомощно заморгал глазами: все на стороне чужака.
— Опомнитесь, безумцы! Что вы говорите? — закричал он. — Разве вы не знаете, что нам за это будет?
— Мы ничего не скажем хану, — послышалось со всех сторон.
— А как же с крысами? — напомнил Куркур.
— Что — крысы? Их уже нет! — раздался чей-то недоуменный голос.
— Но ведь за них баскак снесет нам теперь головы!
Тогда заговорил Данир.
— Почему? — спросил он.
Куркур не ответил.
— Да, почему, почему? — зашумели все в один голос.
Куркуру пришлось объяснить.
— Крысы… крысы ведь… — начал он сбивчиво, подбирая слова, и вдруг заспешил — Баскак наложил на нас дань в сорок батманов>4 льна, сорок батманов овса, двадцать бочек меда и двадцать бочек сала. Он ведь отвечает перед самим ханом. Что же он ответит, если крыс больше нет? Ведь хан теперь потребует с него дань сполна…
Данир сразу понял, в чем дело, и громко воскликнул:
— Вы поняли, люди добрые? Часть вашей дани ханский баскак оставляет себе, а хану говорит, что ее съели крысы! Вот какие «крысы» поедают ваше добро!
Поднялся страшный шум.
— Мы голодаем, — кричали люди, — все отдаем хану и его баскаку… Не будем больше платить столько дани!
Лицо Куркура перекосилось:
— Что вы говорите, безумцы! Если об этом узнает баскак, он завтра же нагрянет сюда. В пепел превратит весь наш город!..
Данир прервал его:
— Постой, Куркур-ага! Скажи, когда надо платить следующую дань?
— Как соберем урожай… — ответил Куркур дрожащим голосом.
— Значит, через шесть месяцев… Тогда мы сделаем так: не дадим ничего ни хану, ни его баскаку…
От страха Куркур чуть не свалился с камня.
— А если они придут сюда со своим войском? — пролепетал он.
Данир засмеялся:
— Не дрожи так. Раньше чем через шесть месяцев они не явятся, а до тех пор мы соберем урожай, обменяем его у соседних племен на оружие и научимся владеть им. Тогда никакой хан не будет нам страшен.
— Правильно! — поддержал старый кузнец.
— Он дело говорит! — согласились с Даниром и другие.
Но большинство трусов молчало.
— Почему вы молчите? — обратился к ним Данир. — Или среди вас совсем не осталось храбрых джигитов? Или вы не дети Алмазбану?..
