Посмотреть на это необычное зрелище собрался весь город. А Данир и Поскын взобрались на амбар и, оторвав на крыше несколько досок, обрушили на крыс град камней. За ними полезли другие. Даже самые отъявленные трусы не побоялись бросить в крыс по камню.
До самого вечера люди не могли говорить ни О чем другом, кроме подвига Данира и Поскына.
* * *
На другой день от баскака вернулся Куркур. Он тотчас приказал привести Шомходжу — самого большого труса в этом городе. (Потому-то Куркур и сделал его своим главным доносчиком.) Представ перед Куркуром, Шомходжа затрепетал от страха.
— Ну, рассказывай, как вы жили тут без меня. Никто не говорил ничего дурного обо мне или о баскаке? — строго спросил Куркур.
Заикаясь, Шомходжа залепетал:
— У-у… Куркур-ага, в ваше отсутствие… э… э… здесь произошли большие и необыкновенные события…
— Рассказывай живее!
Шомходжа покосился на дверь и, понизив голос, продолжал:
— Здесь был крысиный праздник…
— Какой еще такой «крысиный праздник»?!
— Храбрецы Поскын и Данир били… э… э… били барабаны… собрали… э… э…. народ… все их хвалили… э… э…
— Ну, заладил свое «э» да «э»! Кто такой этот… как его?.. Дан… Дан…
— Данир? Э… э… я и забыл сказать о нем… В наш город пришел… э… э… чужой джигит…
— Что?! — сразу насторожился Куркур.
…Наконец Шомходжа кое-как справился с рассказом. Выпучив глаза, Куркур растерянно слушал его.
«Что делать? — соображал он. — Взять джигита под стражу или сначала вызвать к себе и допросить? А не лучше ли вернуться к баскаку и поведать ему обо всем?»
Но Куркуру не пришлось долго ломать голову. Ему доложили, что Данир сам пришел к нему. Тут Куркур испугался еще больше. Он вовсе не хотел оставаться с джигитом наедине.
— Ладно, пусть ждет меня на площади, — поспешно сказал он. — Я буду разговаривать с ним при всех.
Данир пришел на площадь, а там уже собрался народ. Людям не терпелось узнать, о чем будет говорить Куркур с Даниром.
Опираясь на палку, появился и сам Куркур. Сутулый, длинный, с косматыми черными бровями, нависшими на самые глаза, и длинными усами под крючковатым носом, он важно прошел к большому камню. На этом камне он восседал в торжественные дни.
Шум тотчас унялся. Куркур, выждав время, ткнул пальцем в Дамира и закричал:
— Хватайте его, вяжите!
Но никто не сдвинулся с места.
— Быстро! Чего смотрите? Такова воля Куркура, указом самого хана поставленного над вами!
Люди продолжали стоять неподвижно.
Куркур заерзал на камне. Сейчас этот чужеземец набросится на него, а народ… народ все так же безмолвно будет смотреть…
