— В каком районе это случилось?
— Два убийства в Лулео, одно в Упсале.
— Было бы неплохо послушать, что скажут по этому поводу в комиссии по расследованию убийств. Отчетов у них пока нет, так стоит это сделать после того, как ты туда позвонишь.
— Ты уверена? — сказала Анника. — Все три письма — это цитаты из Мао?
Берит встала, протерла усталые глаза и пошла к двери.
— Теперь ты взялась оскорблять старую революционерку, — усмехнулась она. — Но я все же поем, не то стану мертвой революционеркой.
Она вышла, плотно закрыв за собой дверь.
Анника осталась сидеть на стуле, слушая стук собственного сердца.
Есть ли всему этому какое — то иное объяснение? Могут ли разные люди, незнакомые друг с другом, рассылать цитаты Мао людям, чьи родственники только что встретили смерть, рассылать на одинаковых листках бумаги в конвертах с одной и той же почтовой маркой?
Она встала и подошла к стеклянной стенке, отделявшей ее комнату от редакции, посмотрела поверх голов в окно за спортивной редакцией и попыталась что-то различить за пеленой смешанного со снегом дождя. С четвертого этажа ей был виден только серый горизонт, на фоне которого метались снежные хлопья, большая береза за окном покачивала ветвями в такт дыханию ветра.
В какой безутешной стране мы живем, подумала она. Почему люди решили поселиться именно здесь? И почему мы здесь остаемся? Что заставляет нас все это выдерживать?
Она зажмурила глаза. Ответ был ясен. Мы живем там, где наши близкие, мы живем для тех, кого любим, ради наших детей.
Но приходит некто и убивает их, лишая нашу жизнь всякого смысла.
Это нельзя прощать.
Она быстро подошла к столу и набрала номер мобильного телефона председателя комиссии.
Металлический голос объявил, что он находится на совещании и не освободится до конца дня, не оставляйте сообщений, звоните завтра.
Анника набрала прямой номер управления, после множества переключений наконец ответила секретарша.
— Он на совещании, — ответила та. — Потом сразу поедет на другое совещание.
— Да, я знаю, — сказала Анника и, тряхнув запястьем, посмотрела на часы. Было 15.32. — Мы договорились встретиться в перерыве между совещаниями, это очень срочно. Я могу подъехать около четырех.
Эти слова возбудили у секретарши сильные подозрения.
— Мне он ничего об этом не говорил.
— Он знает, что дело не терпит отлагательства.
— Но в шестнадцать часов он должен быть в департаменте юстиции. Через пятнадцать минут за ним придет машина.
Анника записала в блокнот: Розенбад, 4. Департамент юстиции располагался на четвертом и пятом этажах здания правительства, а комиссия Государственного совета — на шестом.
