Она с ним даже не попрощалась.
Вместо этого она выбралась из его дома в вечерних осенних сумерках, словно вор.
Вот это ее терзало сильнее всего. Снова и снова.
– Ты слишком драматизируешь, – заявила Виви однажды вечером.
Казалось, Элеонора вернулась к прежней жизни, когда она еще не встречалась с Хьюго Гровсмуром и не имела ни малейшего представления о том, как их встреча повлияет на нее.
Элеонора посмотрела на свою сестру поверх кучи одежды, которую она штопала уже несколько дней после того, как отмыла квартиру до блеска. Брюки Виви. Юбки Виви. Красивая и дорогая одежда, которую Виви не удосуживалась носить аккуратно.
– Ты имеешь в виду штопку одежды? – тихо спросила Элеонора, с трудом сохраняя терпение. – Я не понимаю, как можно драматизировать во время штопки.
Виви поднялась с пола, на котором тренировалась перед телевизором, под DVD-уроки знаменитой белозубой тренерши-американки.
– Эта тренировка такая модная, – сообщила она Элеоноре.
Элеонора ответила сестре тем, что доела последний пакет шоколадного печенья.
Теперь Виви присела на небольшом диване рядом с Элеонорой, и тот угрожающе прогнулся. Элеоноре хотелось переключить телевизор на какое-нибудь шоу и поднять себе настроение, но она повернулась и посмотрела Виви в лицо.
– Знаю, ты думаешь, что ненавидишь меня, – серьезно сказала Виви. – Я тебя понимаю. У тебя нет опыта в таких делах.
У Элеоноры заныли зубы, и она разжала челюсти.
– Если ты имеешь в виду придумывание жуткой истории и ее продажу по высокой цене, то у меня нет такого опыта. И не будет.
– Я имею в виду Хьюго. – Голос Виви смягчился. – И вообще мужчин.
Элеонора наклонила голову к блузке, которую штопала, пытаясь сосредоточиться на шитье. Но она была уверена, что это бесполезно. Виви уже заметила, как она покраснела.
Элеонора повела плечами.
– По-моему, хуже проданной тобой истории может быть только твоя жалость.
– Я не жалею тебя, дорогая, – сказала Виви изменившимся голосом.
Элеоноре стало не по себе.
– Я тебе завидую, – продолжила ее сестра. – Я не умею быть мягкой и сентиментальной. Пока я лежала в больнице, ты плакала, жалея меня, а я не плакала.
Элеонора перестала шить и отложила одежду в сторону. А потом она повернулась и снова посмотрела сестре в глаза.
– С чего это ты решила поговорить со мной по душам? – спросила она.
Глаза Виви сверкнули и стали по-настоящему похожи на блестящие золотые монеты. Честно говоря, все происходящее немного раздражало Элеонору.
