Что до писателей, у них уже голова совсем кругом идет. Собственная жизнь стала их излюбленной темой, ведь она у них теперь не одна, и перегруженная память дает им каждый день новый материал. Критикам впору задаться вопросом, не обречена ли на гибель фантазия под напором осаждающих нас реальностей. Если так и будет продолжаться, скоро все на свете истории окажутся в наших головах, которые станут вместилищем бесконечности. Чтобы написать историю, сегодняшнему романисту достаточно извлечь из своей головы воспоминание об одной из возможных реальностей, в которой жил его двойник; завтрашнему будет еще легче, потому что их станет больше, а уж послезавтрашний найдет в своей памяти все. Фантазия тогда станет не только бесполезной, но и невозможной: все истории и так будут под рукой, в наших головах, как корреспонденция до востребования на почте. Не надо будет больше ничего выдумывать — во всяком случае, о прошлом. Единственной новой темой останется будущее, еще неизвестное. Если только — но об этом страшно даже подумать — реальности не начнут сближаться обратным ходом, ведь тогда наш сегмент пространства-времени станет точкой пересечения не только всех прошлых, но и всех будущих. Вот тут-то Истории придет конец. Настоящее вместит все. Пришедшие отовсюду, повсюду идущие и ведающие все о мире и о будущем, мы станем как боги, в недоумении и отчаянии оттого, что не узнаем больше ничего нового, ни завтра, никогда.
ДЕСЯТЬ ГОРОДОВ (VI)
Морно, в Чили
Морно расположен на левом берегу реки, которая, как и все реки в Чили, берет начало в Андах. До конца XIX века это был средний по величине город, около четырех тысяч душ населения. Однако после открытия в окрестных горах золотоносных жил население его удвоилось. Чтобы разместить вновь прибывших, пришлось строиться. И тогда город стал расти не на левом, уже заселенном, берегу, а на правом, где прежде были лишь поля; построили три моста, один деревянный, а два других из камня, и сотни домов выросли, как грибы, образовав на правом берегу квартал, который жители стали называть «Новым», в отличие от «Старого квартала» на левом берегу.
Удивительно то, что — совершенно неумышленно — Новый квартал симметрично повторяет старый, с пугающей точностью зеркального отражения. Неужели строителям до такой степени не хватало фантазии, что они попросту бездумно скопировали то, что видели за рекой? Как бы то ни было, у каждой улицы на левом берегу имеется копия на правом; у каждой площади — площадь-двойник такого же размера, обсаженная такими же деревьями; у каждого дома — брат-близнец, выкрашенный в тот же цвет. Морно превратился в двухстороннее зеркало, гранью которого стала река.
