В один прекрасный день первые полосы почти всех газет пестрили сообщениями о том, что был основан новый город – Гояния, который построен в соответствии с детальным планом, поскольку должен был стать центральным. Далее перечисляли его очевидные для жителей преимущества: железная дорога, водопровод, канализация, кинематограф. Если я не ошибаюсь, где-то в период 1935–1936 годов был такой момент, когда земля была выставлена на продажу, и покупатели отчаянно тратили на нее все свои средства и силы. Первыми владельцами этих земель стали нотариусы и спекулянты.
Я посетил Гоянию в 1937 году. Бесконечная равнина, напоминающая пустырь или поле боя, с электрическими столбами и межевыми кольями, позволяла заметить около сотни новых домов, разбросанных по всем четырем сторонам горизонта. Самым главным зданием была гостиница, представляющая собой бетонный параллелепипед, которая напоминала посреди этого пустыря аэровокзал или оборонительное сооружение. Более всего к этому месту подошло бы выражение «оплот цивилизации», даже не в переносном, а в прямом смысле, что подчеркивало бы сугубо ироничное отношение к происходящему. Ничего не могло быть более варварским, более бесчеловечным, чем такое обращение с пустыней. Такое безжалостное строительство города было полной противоположностью Гоясу. Никакое время, никакой ход истории – ничего не могло бы заполнить эту пустоту и смягчить жестокость. Здесь человек чувствовал себя словно на вокзале или в госпитале, всегда пришлым и никогда «своим». Лишь страх перед будущей катастрофой мог оправдать существование этой тюрьмы. И действительно, однажды катастрофа все-таки случилась. Царящие там тишина и неподвижность оказались дурным предзнаменованием. Кадм, цивилизатор, посеял зубы дракона, ожидая, что на ободранной и вскипающей от дыхания чудовища земле прорастут люди.
Сегодня воспоминания о гостинице в Гоянии смешиваются в моей голове со многими другими. Я наблюдал за существованием двух противоположных полюсов: роскоши и нищеты, что еще раз убеждает меня в абсурдности тех отношений, которые пытается установить человек с внешним миром. Это нечто вроде растущих с каждым днем обязательств. Я снова встретил гостиницу такого рода, и меня поразила ее невероятная несоразмерность с масштабами уже другого города, не менее самоуправного. Так, например, согласно переписи населения и систематическим проверкам ее данных в городе Карачи в течение трех лет численность населения возросла с 300 000 до 1 200 000. То же самое происходило и на Среднем Востоке, и в Индии, занимающей огромную часть суши.
