Я в отчаянии поворачиваюсь к Джейкобу.
– Ты должен привлечь их внимание. Сделай что-нибудь, там, снаружи.
Джейкоб заметно бледнеет.
– Кэсс, у меня никогда не получалось…
– Пожалуйста! – умоляю я. – Ну хоть попытайся!
Джейкоб медлит, но потом решительно кивает.
– Ладно. Стой здесь.
Как будто у меня есть выбор.
Он вытягивает руку, и Вуаль движется под его пальцами, плотная, но гибкая, податливая. На секунду, когда Джейкоб прижимается к завесе и туман истончается, я вижу мир за ней и думаю, что все получится.
Но рука Джейкоба дрожит от напряжения, Вуаль его не пускает. Он отступает, пошатываясь. Я смотрю на него с упавшим сердцем.
– Не понимаю, – бормочет он, растирая пальцы.
Но кажется, я понимаю.
Мы с Джейкобом всегда были в связке, вдвоем.
Он всегда мог попасть на другую сторону, но ведь тогда и я проходила. Он мог явиться в мой мир, а я – в его. А теперь, когда я заперта здесь, заперт и он.
Прямо перед нами останавливается призрак солдата, закрывая мне обзор. Вуаль идет рябью, мир вокруг нее бледнеет, как сон.
– Детям тут не место, – грохочет солдат, указывая на плац. – Пшли вон отседа, а не то посажу в холодную.
Голоса родителей удаляются, стихают.
– Подождите! – Я хочу заглянуть солдату за спину. Он хватает меня за шиворот и толкает прямо на Джейкоба. Мы оба падаем на булыжники, а солдат хмуро смотрит на нас. Джейкоб встает, помогает мне подняться.
– Идем, – шипит он мне на ухо. – Нам нельзя здесь оставаться.
Но не могу же я вот так взять и расстаться с родителями.
Джейкоб крепко обнимает меня.
– Нужно с этим разобраться.
Его голос – как якорь. Его слова – спасательный плот.
– Ты прав, – киваю я.
Я должна вернуть свою жизнь.
Освободившись, я иду к воротам, прочь от родителей, Финдли и телевизионщиков, прочь от звука моего имени. Джейкобу не нужно спрашивать, куда мы идем. Он читает мои мысли, он и так уже знает.
Мы идем за помощью.
Иногда помощь – это человек, иногда – место, а иногда – и то, и другое.
Мы со всех ног мчимся к порт-кулис, к воротам.
Нужно как можно скорее попасть в Лейнс-Энд.
Мы должны найти Лару.
Сломя голову мы скатываемся по ступеням вниз и оказываемся в конце Королевской Мили. Современный Эдинбург исчез за завесой. Здесь, в Вуали, город обретает другие очертания, он старинный, странный, и в нем бурлит – хм, ну, не жизнь, конечно, но движение. Люди.
Вот он – настоящий город призраков.
Они здесь повсюду, одни в современной одежде, другие в старинных одеяниях. Я вижу десятки разных сцен и понимаю, что Лара была права – каждый призрак заперт в своем времени, в своей петле.
