бьется у меня в голове. Я не совсем понимаю, что это значит. Я что, отрицаю, что застряла в Вуали, как другие призраки, и тоже не могу посмотреть правде в глаза? А правда в том, что без этого света, без этой жизни я… нечто противоположное живому, я… Я мерт…
– Нет! – восклицает Джейкоб с неожиданной силой. – Ты не противоположна жизни! Ты только временно без жизни. А это абсолютно разные вещи. Видишь ли, одни уходят навсегда, а ты просто не туда попала, так что все, что нужно сделать – это отыскать свою жизнь и вернуть ее на место.
Обычно это я отвлекаю Джейкоба от мрачных мыслей. И хотя он слишком переигрывает, чтобы вот так запросто поверить тому, что он говорит, на душе становится чуть легче. Он дал мне хоть что-то, за что можно уцепиться.
– Кэссиди!
Я оглядываюсь. Звук раздается издалека, Вуаль искажает голос, он звучит пронзительно, пискляво. Но я его знаю. Всегда знала. Мама.
И вдруг паника накатывает с новой силой.
– Мамочка! – кричу я в ответ, но мой голос звучит глухо, как сквозь вату. Ей никогда меня не услышать.
Я прижимаюсь к Вуали, стараюсь выглянуть из мира мертвых в страну живых. Как будто окунаешь лицо в миску с водой: воздуха нет, все выглядит расплывчато и колышется.
– Кэссиди!
Это папа. Сначала тон у них спокойный, как бывает, когда они знают, что я рядом, и просто окликают. Как будто я просто отошла. Как в прошлый раз. Но постепенно голоса родителей становятся все громче, напряженнее, в них звенит тревога.
– Я здесь! – кричу я изо всех сил, и все, кто есть во дворе – мужчины и женщины в старинных одеждах, – поворачиваются ко мне.
Но там, за Вуалью, родители продолжают выкрикивать мое имя.
Я их вижу, но они не видят меня.
Я их слышу, а они меня нет.
И в этот момент я вдруг окончательно понимаю, что Лара сказала правду – о том, что призраки остаются в Вуали не по своей воле. Они там в ловушке.
Призраки не потому остаются, что хотят остаться.
Они остаются потому, что не могут выбраться.
Папа достает из кармана мобильник, и я с бешено бьющимся сердцем лезу в карман за своим «экстренным» телефоном. Я сжимаю его так, что сводит пальцы. Но без толку: я же понимаю, что он не заработает.
Папа набирает номер, ждет, но мобильник в моей руке не звонит.
Рядом с родителями появляется Финдли, сквозь Вуаль даже его бодрая шотландская скороговорка звучит чуть громче шепота. «Уверен, она не могла уйти далеко…»
Он даже не догадывается, как близок к правде.
– Мы ее найдем… – продолжает Финдли.
