В гостинице на необъятной купеческой кровати за ночь окончательно сложился, придумался план. Собственно плана придумалось сразу два — Сипайлову и Извицкому оба они должны понравиться, будет, чем поживиться, на какие тити-мити крем-марго в Париже, или где ещё там, в Рио-де-Жанейро кушать! И главное — никакого насилия, никаких реквизиций и конфискаций, никого не придётся пугать ржавыми щипцами из кабинета Сипайлова, стращать наганом. Сами придут и своё золото отдадут. Приказ Унгерна, взявшего монгольскую верхушку под свою защиту, да не будет нарушен!
Итак. план первый — лотерея и её главный приз. Этой своей придумкой Лагода несказанно возгордился, был доволен. Такое придумать, какой он молодец! Днём, гуляя по Урге, успел познакомиться с водителем трофейного грузовика, отбитого у китайцев при штурме города. Таких грузовиков Унгерну досталось с полсотни. Форды, Фиаты, Рено. Теперь в Азиатской дивизии целое своё автохозяйство. Но главный трофей показал в каретном сарае новый знакомый — брошенный по дороге из Урги личный автомобиль сбежавшего генерала Сюй-си-чен. Роскошный, разрисованный уже в Китае золотыми драконами, французский Turcat-Mery 1915 года выпуска с кузовом «ландо-лимузин». Не автомобиль — конфетка! Реликвия! Именно на нём генерал Сюй привёз в 1919 году во дворец монгольского Богдо-хана ультиматум из Пекина, после чего Монголия на два года утратила независимость. И самого Богдо-хана, и его князей, среди них Урдонэ и Данзана, заставили кланяться портрету президента Срединной республики — так китайские революционеры решили теперь называть Китай. Кланяться пришлось и автомобилю с драконами, когда генерал Сюй-си-чен катался улицами Урги. Теперь же удивительное транспортное средство скромно без дела скучало в большом каретном сарае возле казарм Азиатской дивизии. Барон Унгерн ездить на богатом трофее не собирался — был прирождённым кавалеристом, своё могущество ощущал сполна только в конном строю, в седле.
Turcat-Mery китайского генерала очень хотели приобрести многие монгольские князья, Урдонэ и Данзан. Наперебой предлагали Унгерну золото, табуны лошадей. Но наученный горьким опытом барон опасался, что если продать или подарить дивный автомобиль одному князю — это будет означать его возвышение, предпочтение перед другими князьями, которые обидятся, затаят злость. Тем более, что тоже созданным наездниками, привыкшими в военных походах даже нужду справлять не слезая с седла, вождям кочевников автомобиль, вёдрами пожирающий остро дефицитный бензин, на самом деле не нужен. Разве что запрячь тройкой жеребцов и гордо разъезжать от стойбища к стойбищу. Важен сам принцип — у меня такое есть, а у тебя нет! Богдо-хан следуя этому принципу купил в 1913 году в России за 25 тысяч серебряных целковых… целого слона! Приставил к нему трёх монахов-лам, каждый день слону скармливают два ковша красной сливы и килограмм топлёного масла.
