Молчан, подумав, сощурился и смог удивить Данилу:
– А ты сам не хочешь узнать, зачем тебя к себе зовет боярин Серегей? Послушайте, вы все знаете, кто такой мой батька. Только глупец может отказаться от предложения боярина Серегея прийти к нему в дом, а вы на глупцов не похожи, дурням князь не раздает дары в своих покоях. Так что сами решайте, идти или нет; если хочешь, Даниил, вон друга с собой возьми. У боярина Серегея угощений на всех хватит.
Воислав посмотрел на Данилу, тот пожал плечами, этот гридень его и вправду зацепил, чего говорить.
– Решай, Молодец, – сказал батька обережников.
– Пойду схожу посмотрю, чего уж там, Скорохват, со мной пойдешь. – Южанин кивнул.
– Я слову боярина Серегея верю, – сказал Воислав, – все здесь свидетели, что мой человек пошел в дом к нему.
– Я могу дать слово, что с твоими людьми ничего не случится.
– Это ни к чему.
– Тогда идемте.
Гридни двинулись к воротам, обережники за ними.
– Не зря тебя назвали Молчуном, – сказал по пути Скорохват.
Тот лишь ухмыльнулся.
Мда… если хоромы боярина-воеводы Серегея чем-то и уступали княжеским, то только размером, и то не сильно. Причем если бы хотел, то боярин мог выстроить терем и больше, потому что не может такого быть, чтобы при таком офигенно богатом убранстве он не мог построить свой дом на несколько метров выше.
Первым за крепкими стенами подворья гостей встретил здоровенный мохнатый мишка, который сидел на цепи, привязанной к толстенному столбу. К гостям, правда, он интереса не проявлял, грыз что-то, прямо как дворовый пес. Данила тоже его не сразу заметил, все глазел на многоэтажные расписные хоромы, украшенные резьбой и красивыми фигурками где надо. К стыду своему, Молодцов даже не сразу гридней заметил, что дежурили у ворот, и надо сказать, броня у них была ничуть не хуже, чем у княжьих воинов.
В самом тереме, так и подбивает сказать, дворце, тоже все было обустроено как надо. Гобелены и ковры на стенах, так густо увешанные оружием, что из-за него рисунка не разглядеть. А еще охотничьи трофеи под потолком, здоровенные головы оленей, туров, кабанов, медведей, волков только что-то не видать. И кроме того, сосуды драгоценные, скатерти на столах, витражи в окнах, словом, все очень богато.
Подниматься пришлось к боярину тоже по лестнице, дубовой, застеленной ковром.
Молчун остановился у здоровенной, окованной бронзой двери, обратился к Скорохвату:
– Ты бы лучше здесь посидел, сам понимаешь, разговор какой, – и указал на лавку, прикрытую чьей-то шкурой.
