Как же он, оказывается, соскучился, только сейчас понял.
– Эй, похоже, нам не ждать сегодня Молодца на пиру, – басовито посмеиваясь, заявил Шибрида.
Шутник, сам-то сразу двоих служанок с подворья обнимает, тоже пировать сегодня вечером не собирается. Ну и хорошо, а то Данила уже переживал, что ему придется с Уладой расстаться и ждать, пока всеобщая попойка закончится.
– Пойдем, – тихо сказал он.
Улада улыбнулась и потянула его за собой в терем.
* * *
Они лежали, обнявшись, на тюфяках, набитых шерстью, которые теперь промокли от пота. Улада, после всего, принялась весело щебетать о каких-то хозяйственных делах. Жена здесь что-то вроде завхоза, на ней забота обо всем имуществе мужчины, а это само собой требует отчета. Но Данила не обычный мужчина, ему все эти дела как-то были неинтересны, главное, что серебра, которое он оставил своей невесте, хватило на все дела, а если его стало больше, так еще лучше. Улада скоро уловила это и замолчала.
Еще, что пришлось не очень по душе Даниле, Улада во время этого разговора не была настоящей, она хотела казаться какой-то другой, Молодцову это не нравилось, он встретил ее куртизанкой в Новгородском борделе и после долгих приключений сделал своей невестой. Улада прочувствовала и этот момент и в какой-то миг стала другой, той самой Уладой, которой Данила предложил выйти замуж.
– Ты другой, не такой, как все, – сказала всем очевидную вещь девушка, но она умела это говорить так, что Молодцов ощущал гордость от этих слов, а не как обычно ущербность и слабость.
– Я знаю, – сонно ответил Данила.
– Тебе что-то не понравилось, что сделала, может…
Нет, ну настоящий детектор лжи, ничего от нее не скроешь.
– Все нормально, с чего ты взяла?
– Мне показалось, ты был не рад мне как жене.
Улада вдруг приподнялась на руках, отчего стали видны ее прекрасные груди, но через пару секунд Данила перевел взгляд на глаза. Действительно чарующие, темно-карие, с зеленой кантой. Все так же, не отводя взгляда, Улада спросила:
– Ты все еще хочешь взять меня в жены?
– Конечно, хочу! – На лице у Данилы сама собой выплыла глуповатая улыбка.
Улада помолчала немного, не отводя взгляда, потом тихо ответила:
– Хорошо.
Она положила голову Молодцову на колени, уютно устроилась, как кошечка, и была права. Сейчас им обоим было хорошо. Данила гладил ее по голове, слушал ее дыхание и думал… а ни о чем он не думал, он просто хотел, чтобы так продолжалось как можно дольше.
Поутру Молодцов спустился в зал на первый этаж, где готовилось долгожданное пиршество. Длинный, только отскобленный стол уставляли яствами, в зал вносили такие же ошкуренные добела скамьи, на пол сыпали свежую солому. Все как полагается.
