И от этих слов хохотали пуще прежнего. Что уж их так насмешило?
Целый день они брели вдоль железнодорожного полотна и только к закату солнца оказались на небольшой станции Шорт.
Станция не зря носила такое название. Кроме самой станционной постройки ничего вокруг не было. От деревянного дома проселочная дорога уходила куда-то в поля, на указателе значилось, что до ближайшего населенного пункта Толл двадцать две с половиной мили.
— Скоротать время мы можем и здесь, — скаламбурил Джон. — Спать будем по очереди. Как только увидим товарняк, поедем дальше.
На том и порешили.
Никто в станционном здании не подавал признаков жизни, как ни стучали пришельцы, как ни звали. Поэтому они спокойно устроились на платформе, а отдохнув, отправились обследовать окрестности.
Райских яблок здесь не было. Впрочем, здесь не было и обыкновенных яблок. На кустах шиповника все плоды были склеваны птицами, а на платанах, как известно, съедобных плодов не бывает.
— Зачем мы кормили этих дурацких быков? — риторически спросил Джон. — Сейчас бы я съел яблочко. Надо же. Мы подкармливали их скотину, а в нас за это еще и стреляли!
— За все надо платить, — снова философски заметил старик.
Наконец Джон нашел воду. Это была колонка, которую пришлось качать чуть не полчаса, пока из нее не потекла желтая, ржавая вода. Тем не менее это уже была какая-то победа. Напившись воды, Джон живо скинул с себя всю одежду и влез под ледяную струю. Нет, это здорово! После грязи, пыли, жары и бешеного бега окатить тело тугими струями сверкающей на солнце воды. Джон мычал от удовольствия, вскрикивал и хохотал, как ребенок.
— Давай, старик, я покачаю, а ты тоже умойся!
— Нет, я не могу, — засмущался вдруг старый Джон.
— Давай-давай! Чего ты! Когда нам еще удастся найти баню?
Обнаженное тело парня блестело тысячами капель, переливалось тугими мускулами, дышало каждой порой чистой кожи.
Старик соблазнился и тоже стал раздеваться.
— Только ты не смотри на меня, — попросил он. — Отвернись.
Джон пожал плечами, но отвернулся. А любопытно ему было, чего это старик боялся его взгляда.
Старик залез под струю и заверещал, словно женщина от холодного прикосновения. Но не выпрыгнул из-под колонки, а шумно задышал, шлепая себя ладонями по бокам.
Улучив минутку, Джон скосил глаза и посмотрел на тело старика. Множество шрамов и татуировок покрывали кожу спины и груди.
— Ого! — невольно вырвалось у Джона.
— Я ж говорю, сынок, Америка съела меня. Ну, не до конца еще, но откусила изрядно.
