‒ Готовится, господин первый офицер.
‒ Проклятый камбузный хомяк, грызет он, что ли, этот кофе, вместо того, чтобы его молоть? ‒ пробормотал Райнхардт. ‒ Где этот маат из центрального поста? Что тут вообще происходит? Вынести отсюда все это влажное дерьмо, как только обтечет. Развесить, как следует, в машинном отделении. Чтобы было идеально сухим через полчаса! Ботинки тоже! Давайте сюда эту радиограмму.
Новенькая, еще совсем недавно пахнущая краской и клеем субмарина XXI серии предусматривала разнообразные удобства, о которых Райнхардт на прежней своей U-250 мог разве что мечтать. Два гальюна вместо одного. Душ. Умывальное помещение. К сожалению, после выхода из строя опреснителей, имевшееся на борту лишь теоретически. Теперь помыться можно было только соленой забортной водой, закачиваемой внутрь субмарины насосами. А все же воняет здесь меньше. Если бы вентиляция работала, как подобает, воздух в отсеках можно было бы даже назвать относительно чистым. А что важнее всего: первый вахтенный офицер получил, наконец, свой крохотный закуток ‒ почти настоящую отдельную каюту, которую он делил только со старшим механиком. Прелестно. Что-то вроде сортира в железнодорожном вагоне второго класса. На прежней подлодке типа VIIC у него была лишь койка со шторкой в офицерском помещении, как у каждого палубного офицера. Теперь же, закрыв дверцу из размалеванной под цвет натурального дерева фанеры, он мог блаженствовать в относительном одиночестве.
Натянув, не мешкая более, на себя запасной свитер, обув ноги в тапочки, Райнхардт тяжело вздохнул и принялся за работу.
Положил лист бумаги на маленький складной столик, открыл деревянный ящик с 'Энигмой', похожей на странную, несообразно большую пишущую машинку.
Ворча себе под нос, Райнхардт отыскал в выложенных бархатом гнездах шифровальные цилиндры. Поместил каждый из них на свою ось. Затем, прищурив глаза, постучал пальцами по столу, взглянул в календарь и, уперевшись взглядом в потолок, стал извлекать из памяти актуальный дневной ключ.
‒ 2178, далее ‒ контактные имена: REGENBOGEN, ULLA 88 NORDPOL ‒ пробормотал он себе под нос, устанавливая на роторах алфавитные и цифровые кольца, втыкая штепсели в отмеченные буквами гнезда коммутационной панели. ‒ Черт бы их всех взял, всю эту шайку параноиков. Команчи анально опущенные.
Писал он неумело, медленно, нажимая клавиши большим и указательным пальцами, спотыкаясь почти на каждом слове, как какой-нибудь мелкий чиновник в богом забытой провинции. Привычно бормоча при этом проклятия, не выпуская из зубов зажатой в них погасшей трубки. Чего только не было в этом ненавистном ему хозяйстве: калька, пресс-папье, дырокол, химические карандаши, чемоданчик с пишущей машинкой 'Торпедо', имеющей клавиши со свастикой и знаком 'SS'. Плавучая канцелярия посреди Атлантики. Кофе на исходе, хлеб заплесневел, не хватает даже аспирина, зато со скрепками никаких проблем. Порядок должен блюстись. Старик, верно, рад этому до ушей.
