Я кивнула.
— И я благодарна, что ты все еще не отшлепала меня.
Я осталась с ними до ночного плача по спящим, затем проводила Дидину на чердак гербария, где мы спали. И дала ей валерьяновый чай, чтобы помочь отдохнуть, а сама некоторое время, изучала физику, надеясь, что святой Хильдегард проявит чудо и оставит ключи к разгадке лечения на страницах своей книги по травам.
Когда же я, наконец, уснула, то увидела сон.
Я почувствовала, как солнечный свет упал на мои плечи, так как шла вдоль дороги, через засеянные поля. Прямая дорога медленно поднималась в горы. Мне с трудом давался подъем. Было что-то впереди, что я должна была увидеть, что-то, что я должна была знать.
Я добралась до разрушенных ворот огромного дворца, вытесанного из сверкающего камня, который не узнавала. Целое здание было разрушено, неповрежденным остался только арочный проход. Спокойное спящее человеческое лицо было вырезано на краеугольном камне.
Я подошла ближе, чтобы рассмотреть лицо, каменные глаза открылись.
— Везде разруха, — произнесли каменные губы. — Напоминание того, что загробный мир существует.
Стук сердца отдавался в ушах и разбудил меня.
Я рано проснулась, просто не смогла уснуть после такого
сна и, не желая беспокоить сон Дидины, зажгла свечу и принялась изучать список растений, которые давали невидимость.
Я переписала целый список на маленький кусочек пергамента, туго свернув и заложив его за ухо, натянула на голову капюшон. Может быть, если я его буду носить рядом с мозгом, это даст мне разгадку. И если я буду изучать его в свободное время, это сможет помочь понять.
На рассвете, я вышла в травяной сад, сразу мои голые ноги покрылись росой, и я почувствовала запах ранней скороспелости. В женском монастыре я поднималась для хвалы на рассвете, чтобы помолиться, но я никого не видела в этот час, с тех пор как Па приходил ко мне. Я ожидала провести ночные часы в молитве снова, когда-то я была благодарна монаху, но обезьянья вялость брата Космина не призывала к молитве даже за ночь до важного святого пиршества.
Я нарвала большие охапки мяты и пижмы, которые использовались для ванн, когда увидела красно-черную вспышку в тени рядом с маленьким колодцем. Это был Фрумос — странный мужчина из леса.
Он был менее красив, чем я помнила, но и моложе, чем я помнила.
— Ученица знахаря, — сказал медленно Фрумос. — Напомни мне свое имя?
Я постаралась не удивляться, что он забыл меня, хотя сама помнила каждую деталь, от уродливых бивней на пряжке его мантии до его глаз, улыбающихся чаще, чем его губы.
