И он решил идти до конца, убежденный, что справится с эмоциями. Отозвав кузена в сторонку, объяснил, что между ними вспыхнула искра, которую не стоит недооценивать. Он знал наверняка, что отец спросил дочь, кого из двоих мужчин она бы предпочла, и она выберет Алесандро. Марио не стал спорить с дочерью, ее выбор устроил его.
Черт возьми, но ведь брак по расчету предполагает некую стратегию, не так ли? Почему Октавия так расстроилась, узнав об истинном положении вещей? Может быть, оттого, что истина последовала за подлой местью Примо? Доверие ее было подорвано. Стараясь найти поддержку у мужа, она ее не нашла. И это плохо. Алесандро привык считать себя надежным и достойным партнером. Завтра оба они успокоятся и поговорят. Ему удастся убедить ее поехать с ним в Неаполь.
Лоренцо исполнилась неделя, когда Октавию выписали из больницы. Несмотря на раздражительность и недоверие к окружающим, она немного жалела о том, что приходится уходить. В палате можно было не переживать по поводу того, как сложатся дальнейшие отношения с Алесандро. К тому же она не видела его, он был слишком занят встречами с полицией, звонками деду и визитами к партнерам.
В тот день, когда приехал отец Энрике, Октавия была одна. Цезарь Монтеро напоминал Алесандро своим стремлением властвовать над окружающими. Он даже немного напугал Октавию, ворвавшись в палату с явным намерением немедленно увидеть сына. Не то чтобы он вел себя грубо, скорее напротив, он был отстраненно вежлив и, казалось, кроме своего ребенка и Сорчи, никого в палате не замечал. Октавия была этому только рада, хотя и почувствовала напряжение, повисшее между Сорчи и ее партнером.
Когда женщины остались одни, Октавия заметила:
— Сорча, мне очень жаль, что эта отвратительная ситуация вообще произошла. Я ужасно себя чувствую.
— О, я не виню вас, но должна сказать, что Цезарь не знал об Энрике.
Видно было, что женщина нервничает, ее щеки совершенно побелели. Октавия не осуждала, хватало собственных проблем и размышлений об истинных причинах Алесандро жениться на ней. Отчасти хотелось поделиться переживаниями с подругой, но это казалось слишком личным. Перед расставанием подруги обменялись телефонами, пообещав быть на связи.
— Я отправляюсь в Испанию. — Тревога исказила прекрасное лицо Сорчи. — Не думаю, что меня тепло примут в семье Цезаря, поэтому было бы здорово иметь подругу в Лондоне.
— Я живу в Неаполе, — сообщила Октавия. — Но тоже была бы рада иметь подругу. Я привязалась и к Энрике. Будет интересно узнавать, как он растет. Я буду по нему скучать. Он почти стал моим.
