Собравшись на бревнах, возле сиявшего щелями горбылевого клозета и обвалившегося каменного забора, где нам открывался вид на соседний двор, мы с нетерпением ждали появления Вовика. Что за подарки он нам принесет? О том, что он за приездом отца-капитана, за праздничным сбором всей капитанско-горсоветовской семьи забудет вдруг нас, — об этом и речи быть не могло!..
Атаман уже начинал терять терпение, когда Вовик показался на пороге своего добротного кирпичного дома под зеленой жестяной крышей. Вовик весь светился, он спешил и нас порадовать отцовским подарком — белым матросским костюмчиком, главное, такой же белой бескозыркой, с надписью «Герой» на околыше и черно-золотистых лентах. Кудряшки и ленты ласкал ветер на бегу, стараясь еще до нас нарадоваться подарком Вовика. А может, как знать, желал упредить беду?..
Я и теперь убежден, что именно нас, главным образом, спешил порадовать Вовик. Совершенно чуждо было ему тщеславие и хвастовство. Не помню я такого в его самоотрешенном характере. Да и на лице было тогда явственно написано: вот, мол, смотрите, что мне подарили, что на меня, мол, надели… Мне лично это не слишком нужно — может, вам понравится? Вещи пусть и чьи-то, а красота все равно всем по душе?
Вовик даже поворачивался налево-направо, давая нам возможность получше рассмотреть красивую вещь. Он ничуть не ревновал бескозырку, которую мы тут же стали примерять на себя. Мы долго каждый примеряли ее, и так и сяк, и еще наперекосяк. Вовик все так же снял, воззрившись на каждого, будто была это не его лично бескозырка, а общая наша вещь — вроде футбольного мяча, который тоже, к слову сказать, был когда-то подарен Вовику отцом-капитаном.
— А ну-ка, — наконец явил желание примерить бескозырку и наш капитан.
Мы ему тут же вручили ее. Он не спешил ее примерять, как-то брезгливо повертел на пальце, медленно протянул по ладони ленты с «героем». Глумливо зыркнул на нас, на Вовика — помрачнел.
— И это все, чем можете нас потчевать, сударь? — язвительно спросил атаман. — Родил тебя дядя, на себя глядя… В такой бескозырке и татарин-дворник — гусар!.. Та-а-ак…
Почему-то повернувшись к нам спиной, атаман все еще не спешил примерить бескозырку. Нам была непонятна его заминка. Что-то подозрительное почудилось нам в его позе, в движениях рук.
И едва мы успели сообразить, в чем дело, атаман обернулся, в обеих руках держа перед собой огрузневшую, с провалившимся наружу верхом бескозырку. С верха, точно с решета, закручиваясь штопорком, текла струйка… Отставив руки с бескозыркой, атаман зло усмехался.
