— Ты думаешь, мне это нравится? — спросил Лиина неожиданно оказавшийся рядом Алкадий. — Но за все надо платить. За хорошего учителя — тоже. Лоза — это моя цена. Смотреть, как моя лоза ест моих жертв — твоя. Молчишь? Ненавидишь меня сейчас? А знаешь, чему меня научил мой истинный учитель? Демон Шерен?
Он усмехнулся недобро, взял Лиина за подбородок и заставил посмотреть себе в лицо:
— Так слушай же, мальчик. Даже демон, презренный слуга зла, понимал то, что вы понимать отказываетесь. Боль, через которую проходят жертвы лозы, очищает. И эта бедная девушка, вынужденная жить в страхе и скрывать свой дар, вернется из-за грани уже гордой арханой, чей дар будут любить и лелеять. Я ей дарю новый шанс, ее любящие родные подарили ей жизнь в страхе. Потому зло нужно… как очищающий огонь проходит оно по душам и помогает сбросить груз ошибок. И возродиться иным, лучшим.
— Тебе оно не поможет! — выдавил Лиин. — И если думаешь, что тебе за гранью…
— Я не такой, как они, я все возьму в этой жизни, — усмехнулся Алкадий, щелкнул пальцами и подарил Лиину свободу. И тогда его вырвало в первый раз.
Но не в последний.
Лиин вполз в свою спальню, растворил настежь окно, пытаясь выветрить из себя запах чужой крови, смешанный с ароматом свежескошенной травы… ароматом довольной лозы… он ненавидел этот запах! Себя ненавидел!
Он вполз на кровать, свернулся клубочком и заснул, моля всех богов, чтобы никогда не просыпаться. И впервые за последние десять лет он засыпал не думая о своем архане…
— Зир… Зир, сволочь, забери меня отсюда, — прохрипел он, уже зная, что его никто не услышит.
А когда он проснулся, свет, проникающий через окно, стал уже по-вечернему медовым, а Алкадий сидел на краю кровати и изучал лицо ученика внимательным взглядом:
— Ты научишься находить в этом удовольствие, — усмехнулся он.
— Зачем?
— А зачем мы забиваем скот? Ради мяса? Шкур? Почему не возмущаемся каждый раз, когда волк убивает в лесу зайчонка? Потому что такова наша природа, Лиин. Не видеть того, что нам неудобно. Ты тоже хотел не видеть, но я тебе этого не позволю.
Лиин ничего не ответил. Подавив новый приступ рвоты, он отвернулся к стенке, надеясь вновь забыться тяжелым сном. Но забыться не удалось. А Алкадий все почему-то не уходил… и в комнате так страшно воняло свежескошенной травой.
* * *
Белоснежные цвета, минимум роскоши, безупречный порядок: покои Армана были похожи на него самого, идеальны. Обычно и Арман был идеален: спокоен и рассудителен.
