Но сегодня архан злился, Нар редко видел архана столь злым, если не сказать, никогда. Обычно Арман был внешне холоден и лишен эмоций, и Нару приходилось угадывать его настроение по едва заметным мелочам: ноткам в голосе, складке между бровями, холодной, пробивающей дрожью, улыбке. Временами по скупым жестам или по чуть изменяющейся походке. Другие не замечали и этого: Арман с детства умел скрывать истинное настроение. Но всегда старался быть справедливым и душить в себе лишающие разума эмоции. И если уж карал, то за дело. И больше всего не прощал неповиновения.
Но Нару пришлось, и, даже зная о цене, он бы заплатил еще раз. И однажды Арман поймет.
— Мой архан, — поклонился он, закончив туалет старшого.
Арман холодно кивнул и подошел к зеркалу. Те же белые цвета, что и всегда. Отсутствие швов, которые заменяли тонкой работы застежки, идеально уложенные складки верхней, полупрозрачной туники, падающие на ладони кружева, скрепленные на запястьях широкими серебряными браслетами, исписанные знаками рода: Нару пришлось долго и упорно всему этому учиться. И Арман терпел и его ошибки, и его неудачи, хотя для него, как и для любого придворного, одежда значила очень много.
Волосы Армана, длинные, гладкие и почти белоснежные, были теперь собраны в хвост, на широком поясе спрятался кинжал с тонкой работой рукоятью: Нару самолично пришлось объяснять мастеру, что его архану не нужна красивая игрушка, ему нужно оружие, которое выглядело бы игрушкой. И боевой бич, который Арман использовал крайне редко: его любимое орудие смерти. Со всем этим Арман выглядел придворным, грозным придворным, подойти к которому отваживались немногие. А зря. Он никогда и никого не трогал без причины.
Арман был сильным воином, но слабоватым магом. И сегодня утром у него забрали его щит…
— Мой архан, — едва слышно сказал Нар, накидывая на плечи Армана белоснежный, оточенный мехом, плащ. — Может, сегодня ты все же останешься в замке?
— И буду прятаться подобно милой, красивой принцессе, не так ли, Нар? — усмехнулся Арман, и это были его практически первые слова, обращенные к харибу после наказания. — Из-за каприза какого-то мальчишки?
— Мой архан… — вздохнул Нар. — Может, ты все же попробуешь поговорить с Астэлом? Мальчик, кажется, смышленый… он просто неправильно все понял.
— А мне почему-то кажется, что он все правильно понял, — Арман прикрепил к поясу ножны с мечом и направился к дверям. — Никто не знает, что амулет у него, Нар, и потому никто не будет на меня сегодня нападать. Никто не знает, что это именно амулет защищал меня даже от высших магов, потому и трогать меня вряд ли будут. Но мне нужно в этот проклятый город. Сегодня на закате казнят Гаарса. И я должен быть среди тех, кого он увидит перед смертью.
