Приземлятся после штурмовки, пока отдыхают или обедают, механики истребители осмотрят, заправят, снарядят патронами. Три-четыре вылета в день очень утомляли. Вылеты боевые, ты стреляешь, в тебя стреляют. Штурмовки с низких высот, а местность под Гвадалахарой гористая, только и смотри, как бы в какую-нибудь горку не воткнуться. Итальянские «Fiat CR-32» пытались противодействовать, особенно в первые дни, но советские летчики на «ишаках» сбили десяток истребителей, и «макаронники» рисковать перестали. Их «Фиаты» уступали нашим «И-16» почти по всем характеристикам, и общая выучка летчиков была хуже. Вот немцы – да. Чувствовалась школа, хороший налет часов, исполнительность, даже упрямство в достижении цели. Андрей знал, что вскоре Советскому Союзу придется столкнуться в открытом бою с немцами, поэтому приглядывался к тактическим приемам немецких пилотов. Нелепо, ведь не пригодится. По крайней мере, думалось так.
В первые годы войны помощь СССР шла только по ленд-лизу, устаревшей боевой техникой. А интербригад, как в Испании, не было. И шансов попасть в Союз у Андрея тоже не было. А и попади! В царских офицерах был? В Белой армии служил? Бежал из Крыма, не получив разрешения. Стало быть – виновен по всем пунктам! Когда расстреливали настоящих бойцов и патриотов вроде Смушкевича и Рычагова, то надеяться на милость НКВД не стоило, не было такого понятия в лексиконе чекистов. Только жестокость по отношению к врагам, настоящим и мнимым! А милосердие – поповское понятие не для настоящих большевиков.
Бои постепенно затихли. У обеих сторон потери в личном составе. В эскадрилье Андрея четыре самолета остались годными для полетов – два «И-15» и два «Девуатина». И пока начальство быстрой поставки новых не обещало. Всего в Испании воевали 368 самолетов этого типа, причем часть была собрана здесь из комплектующих. Четырьмя самолетами, да еще двух типов, серьезного удара не нанесешь. Андрей стал задумываться о возвращении во Францию. Он точно знал о предстоящем поражении республиканцев. Протянут еще год и падут. На стороне Франко выступают почти все европейские страны, хотя стараются не афишировать. Андрей приехал в Испанию воевать с немцами, а приходится и с итальянцами сражаться, и с испанцами. Получается – за социалистические убеждения республиканского правительства бьется. Идеалы коммунизма или социализма были от него далеки, тем более анархизма. Тогда зачем он здесь? Самолюбие потешил, уничтожил несколько немецких самолетов, убил нескольких немцев, освоил два типа самолетов – «Девуатин» и «И-15». А еще видел немецкие машины в бою, познакомился с их тактикой. Что дальше? Пока пребывал в Испании, отправил почтой два письма Ивану, а ответа не получил. Не стряслось ли чего? Корить себя начал. Бросил серьезную работу, сорвался, как пацан, на чужую войну. Для чего? Может, Ивану помощь и поддержка нужна. Что бы он в Испании ни делал, Франко все равно возьмет верх. Часть интернационалистов, хлебнув крови и лишений военных действий, стали покидать позиции. Кто по ротации, другие просто дезертировали. Подло все бросить и исчезнуть – не для него. Все же русский офицер, к нему в эскадрилье относятся уважительно, называют «русской осой». Начал выжидать удобный момент, скажем, затишье в боях, когда можно подать заявление по инстанции. Сослаться на необходимость вернуться на работу, содержать семью.
