Снова сработала система оповещения, только на этот раз тише, квартира была оснащена по программе умного дома и знала, когда хозяин спит. Поколебавшись, Анна-Бель открыла дверь. Это был дроид, присланный службой экспресс-покупок. Она забрала сверток. Краска стыда вновь залила лицо, ведь за эти вещи заплатил Джеральд. Всего лишь за несколько дней она стала изгоем, аферисткой, а теперь еще и приживалкой. Да, она явно растет. Скоро, пожалуй, будет угонять флаеры, а под конец ограбит банк, надо же откуда-то брать деньги.
Трусливо мелькнула мысль вернуться обратно и подчиниться воле родителей, но Анна-Бель отогнала её: зная мстительный характер отца, она не сомневалась, что он сделает все, чтобы уничтожить того, кто осмелился, вопреки его воле, помочь его дочери, а значит, на Джерри в любом случае начнется травля. Анна-Бель сомневалась, что - при всей твердости характера - пилот выстоит в этой борьбе: в ход наверняка пошли бы связи и немалые деньги. И во всем этом виновата она.
Слезы так и хлынули из глаз. Опасаясь потревожить спящего мужчину, она почти бегом кинулась в ванную, небрежно задвинула дверь-панель и включила воду, надеясь, что ее шум скроет рыдания.
Когда она, наконец, смогла убрать руки от лица, то обнаружила перед своим носом полотенце. Анна-Бель виновато посмотрела вверх. Джеральд и так был достаточно высокого роста, сейчас же, когда она сидела на полу, а он стоял над ней, мужчина казался великаном из детской сказки. Сходство усиливали всклокоченные волосы и уже проявившаяся щетина. Дождавшись, пока девушка возьмет полотенце, он спокойно вышел, все еще недовольно щурясь от яркого света ванной комнаты.
Девушка, все еще всхлипывая, тщательно промокнула глаза, поморщилась от того, что на полотенце остались черные следы от туши. Затем поднялась на ноги, умылась и вернулась в комнату, где уже горел неяркий свет.
Сам хозяин комнаты сидел за небольшим столом, который тоже выдвигался из стены и, обхватив голову руками, угрюмо смотрел на свою гостью.
- Извини, - покаянно прошептала она, все еще комкая в руках уже ненужное полотенце, - Я не должна была… Я тебя разбудила…
- Нет, я сам встал, - он широко зевнул и поднялся, - Чай будешь?
Она передернула плечами, словно сомневаясь.
- Тогда заваривай, все там, - он кивнул в сторону антикварного шкафа, словно бельмо на глазу выделявшегося среди белого пластика стен, и снова скрылся в ванной.
Анна-Бель аккуратно открыла скрипящую створку, достала две чашки, скептически посмотрела на них, отставила на стол, затем вытащила банку с заваркой. Металлическую, с давно выцветшим рисунком: три слона идут один за другим. Явно антикварную, передающуюся, как величайшая ценность, по наследству.
