- Ты куда-то уезжаешь? – голос за спиной заставил его резко обернуться.
- Нет, просто собираюсь, чтобы завтра не разбудить тебя, я рано уеду.
- А зачем столько одежды?
- Не люблю вакуумные чистки на орбите. Поэтому всегда сдаю в стирку здесь, - он недоуменно посмотрел на девушку, - У тебя разводы под глазами.
Она горько улыбнулась:
- Человечество живет столько лет, но мы до сих пор не научились делать ни водостойкую тушь, ни самоочищающуюся одежду.
- Одежда есть, но жутко неудобная, - проворчал Джерри, вспомнив летную униформу и то, как она обычно натирала кожу, затем взглянул на свою гостью, - Рад, что ты пришла в себя. Ну что, остаешься?
Анна-Бель тяжело вздохнула:
- Полагаю, у меня нет другого выхода. Я подала заявку на комнату в общежитии, но оно откроется лишь через неделю, а номер в гостинице я оплатила всего на два дня… Я, наверное, кажусь полной дурой?
- Всего лишь хорошенькой глупышкой, - галантно уверил ее пилот, - Которая верит людям и к тому же не привыкла рассчитывать лишь на саму себя.
Анна-Бель вскинулась, но тут же пожала плечами:
- Наверное, ты прав. Только что мне теперь делать?
- Никогда не поздно научиться! – Джерри с наслаждением потянулся, - Ты не против, если все-таки я буду сверху?
Его явно позабавило негодование, промелькнувшее на лице девушки. Она это заметила:
- Тебе обязательно было формулировать фразу именно так?
- Как? – он подошел, схватился за край кровати и одним движением легко запрыгнул наверх.
- Как это у тебя получилось? – изумилась Анна-Бель. Пилот усмехнулся:
- Четыре года в кадетском корпусе, затем пять лет в летном училище, ночные учения из любого сделают спортсмена, - он завозился, устраиваясь удобнее, - Можешь еще посидеть, если не спится, свет мне не мешает. Спокойной ночи.
Ровно через три минуты с его кровати послышалось мерное сопение. Джеральд уснул.
Анна-Бель выключила свет, еще походила по комнате, пытаясь привести в порядок сумбурные мысли.
Поступок отца - девушка не сомневалась, что именно он стоял за всем, - потряс ее до глубины души. Она могла бы смириться, если бы он заблокировал лишь те деньги, которые ей причитались как содержание, но он заблокировал и тот счет, на который ей перечисляли оплату за её работу в Креольском Университете: семинары, лаборатории. Фактически Бернард Шоули обокрал свою дочь.
Ей пришлось признаться самой себе, что она была слишком наивной, искренне считая, что родители смирятся с её выбором. Этого не произошло. Более того, из-за своей легкомысленности она еще и втянула в неприятности другого человека.
