Единственным источником наших сведений о событиях, происходивших на родине, попрежнему были скупые, краткие сводки Советского Информбюро. Подробностей мы не знали. Звуки радио стали сливаться в сплошной неразборчивый гул.
С момента падения Таллина и до 25 октября, то-есть почти в течение двух месяцев, тянувшихся как вечность, ни один корабль не пришел на Ханко, ни один человек не прибыл к нам с Большой земли. Гарнизон крепости в полном смысле слова оказался отрезанным от внешнего мира. Больше всего нас волновало положение Москвы и Ленинграда. Враг подошел к ним вплотную. Об этом мы говорили все время. Боль родины жгла нам сердца. Но ни один из защитников Ханко ни минуты не сомневался в том, что советские армии отстоят свои великие города.
В половине сентября в «хирургию № 1» привезли начальника оперативного отдела штаба базы. Он объезжал на мотоцикле городские улицы, наскочил на дерево и разбился. Его доставили через пять минут — без сознания, с сотрясением мозга. Дежурный хирург поместил его в отдельную маленькую палату, где он пролежал почти три недели. Каждый день к нему приходили друзья и сослуживцы из штаба. Они знали кое-какие новости о положении на фронтах, и мы не выпускали их из отделения до тех пор, пока не получали отрывочных сведений о последних событиях.
Так мы узнали, что Ленинград окружен. Нам сказали, что немцы заняли Петергоф, Стрельну, Гатчину, Пушкин и обходят город с востока, со стороны Ладоги. О том, что ленинградцы уже испытывали тогда первые продовольственные затруднения и подвергались воздушным налетам и артиллерийским обстрелам, мы только смутно догадывались.
В двадцатых числах сентября немцы приступили к десантным операциям на острове Эзель, который находился пока в наших руках. Несмотря на огромные потери, гитлеровцы любыми способами старались зацепиться за берег и на смену погибавшим полкам беспрерывно гнали все новые части. Ханко не оставался безучастным свидетелем этой борьбы и ежедневно посылал свою штурмовую авиацию на помощь осажденным войскам. Летчики, возвращаясь на базу, много рассказывали о героическом сопротивлении, которое оказывал советский гарнизон вражеским десантам, ломившимся на остров с моря и с воздуха. После недели кровопролитных боев, когда все боезапасы были истрачены, защитники Эзеля, лишенные связи с Большой землей, начали отступать. Немцы дорогой ценой овладели Эзелем. Борьба перекинулась на поля соседнего острова — Даго.
