По пути встречались шахтеры без рубашек, с лампочками в руках; остановившись, с любопытством осматривали они бригаду Рыбака.
По мере удаления от ствола, главная галлерея становилась уже и темнее. Вперемежку с людскими голосами отчетливо слышалось бульканье ручейка, белой змейкой бегущего меж извилистых расщелин породы. А нагруженные антрацитом вагонетки, движимые непрерывным проволочным канатом, безостановочно, одна за другой, бежали, бежали, звонко постукивая о стальные стыки узкоколейки.
Но вот штрек круто повернул влево и, разделившись на два туннеля, стал невидимым за непроницаемой подземной теменью. Где-то во мраке бухали глухие удары, повторяясь под низкими серыми сводами.
Разбившись на три группы, «рыбаки» со рвением принялись за работу. Алешка, выполнявший работу отбойщика, не раз, положив на плечо ломик и неестественно согнувшись, чтобы не стукнуться о потолок головой, обегал всех работавших и повторял:
— Дружнее, ребятки! Не сдавай темпы!
Слова его подбадривали ребят и подхлестывали отстающих. Голос бригадира отгонял усталость и сон, давал новую зарядку.
«Что значит сила авторитета!» — думал о Рыбаке Саша Довгань, нагружая углем вагонетку. — «Ему бы быть капитаном на пароходе: команда слушалась бы его без оговорок».
В уступе было пыльно и душно. Тусклый свет лампочек падал на оголенные спины тягальщиков. Санки, доверху нагруженные свежими глыбами антрацита, медленно ползли под уклон. Черная пыль проникала в рот и нос, неприятно щекоча ноздри, и ребята то и дело чихали. Работавший рядом молодой углекоп вытер лоб рукавом, переглянулся со своим товарищем и, улыбаясь, спросил.
— Что вы, братцы, табак нюхаете, что ли?
Но ребята не рассмеялись шутке. Все были поглощены одной общей мыслью: выполнить с честью этот первый комсомольский субботник, дать «на-гора» как можно больше черного золота. Молча работая над упрямыми тысячелетними пластами, непокорными, как стены крепости, каждый с радостью чувствовал себя бойцом великой армии строителей социализма, И хотя усталость сковывала мускулы, и в горле пересыхало от пыли, — нужно было не отставать от общего хода ударной работы.
Алешка Рыбак, полулежа на свежей угольной насыпи, с уверенностью старого шахтера долбил невысокую, в метр вышиною, стену. Лампочка скупо озаряла его спину и плечи, черные от штыба и промокшие от обильно выступающего пота. Далеко вперед зашел Алешка, оставив позади старых рабочих.
— Вот чорт! За ним не поспеешь, — с досадой бросив на земь молоток, пробасил здоровенный детина. — И откуда у него прыть такая?
