— А-а-а-а-! — тянул в нос Лукьяненко и продолжал чесать поясом живот. Потом хлопнул руками о коленки ног, безудержно захохотал:
— Вот так механик — прямо в анжинеры метит, — и, сдвинув в один ряд молочные брови, Лукьяненко грубо спросил:
— Хочешь и мою угробить? Наставления читаешь, а сам плетешься со своей чистой машиной позади. Тоже! Туды же и учить лезет. Спервоначалу обгони Горба, тады закурим вместе. И отодвинув Андрея от машины полез грязными руками в мотор.
— Его машина скоро станет, он обманом делает экономию, — пытался доказать Андрей.
Лукьяненко продолжал возиться у мотора.
Андрей опустил голову, медленно побрел к табору бригады.
* * *
Под’ехала полутонка. Из кабинки вывалился раз'ездной механик Жуков. Абальмаз подбежал к машине и захлопнул кабинку.
В развалку, заложив руки в карманы казачьей поддевки, Жуков подошел к стенной газете. Позади его стояли: Абальмаз, Горб и Андрей.
Жуков повернулся к ним и расставив ноги, как культиватор, протянул.
— Так, так, так. Значит сдаешь? Симуляцией думаешь подзаняться?
Андрей молчал. Горб улыбался, потом сорвался с места, вбежал в вагончик и оттуда принес табурет, осторожно его поставил позади Жукова и также молча отошел. Жуков сел и, оправив поддевку на коленках, строго спросил:
— Каждый день экономит Горб?
— Считай что так, — ответил бригадир.
— Я не согласен. Я хочу с тобой наедине поговорить, тов. Жуков, — проронил Андрей.
— Тебя я и не спрашиваю, — и Жуков, обращаясь к Горбу спросил:
— Чем желаешь, чтобы тебя премировали?
— Как сейчас идет строительство, затруднения, монета на сегодняшний день нужна индустриализации, я отказываюсь от денег.
— Ну! Ну! Ну! Ударников не можем обходить.
— Деньги у меня есть, — ответил Горб, — ежелича можно, дык хлебом выдайте премию.
— Пожалуй ты верно говоришь — проронил Жуков. Я согласен. Просьбу передам дирекции…
Взгляд Жукова встретился с глазами Андрея, они, словно потухшие угли, были запепелены тусклым блеском. Над носом борозда, затененная кольцами спавших на лоб черных волос; тонкие, плотно сжатые губы, подбородок, раздвоенный ямочкой, ввалившиеся небритые щеки, без улыбки, неизменно бледны как у мертвеца. Всматриваясь в лицо Андрея, Жуков сперва встревожился и, сдерживая гнев, спросил:
— Ты болен што ли?
Что-то похожее на улыбку промелькнуло на лице Андрея, и в глазах блеснули живые искры. Некоторое время Андрей стоял молча, а затем по его губам проползла злая улыбка. Стиснув кулаки, он с силою согнул руку — выступили синие жилы.
