— Пани Вера, — ответила врач. — Не стоит извиняться. Я вам дам лекарств, они должны помочь. А если нет, то ведите его опять, будем привязывать к креслу.
Оставшись одна дома, Таня, с волнением ожидая возвращения сына и мужа, затеяла испечь яблочный пирог. Замесила тесто, включила газовую духовку и, выглянув в окно, увидела, что Сергей идет по тропинке один, а сзади с сосредоточенным выражением лица плетется сын.
— Что? Удалили?
— Удалили… нас удалили из поликлиники, да еще справедливо назвали сумасшедшим паненком, истериком, — ответил Сергей, отпивая из кружки холодный квас, и рассказал о случае в поликлинике.
— Так, никаких велосипедов, сидеть будешь дома и учиться писать. Понял? — рассердилась Таня. — И только пикни у меня, что зуб вновь разболелся. Я тебе покажу…
— Понял, понял, — ответил Андрей и, взяв тетрадь, заперся в детской комнате.
Поужинав, Мартыновы уселись в холле. Таня штопала порвавшиеся носки сына. Сергей крутил ручку настройки программ телевизора.
— Как только ясная погода устанавливается, так ни один канал, кроме местных, не работает. Проклятье! Напишу письмо родителям да спать…
Запечатав письмо в конверт, Сергей расстелил постель и, засыпая, услышал, как Андрей, сидя в туалете, напевает: «Три минуты, три минуты — это много или мало, чтобы жизнь, успев понять, начать сначала». А затем вдруг: «В ванной свет погас, там вонючий водолаз, а лягушке тысяча лет, она ходит в туалет…»
«Философ ты мой», — засыпая, подумал Мартынов.
Проснулся глубокой ночью от острой зубной боли, застонал.
— Ты что, Сережа? — спросила сквозь сон жена.
— Ты будешь смеяться, но и у меня зуб разболелся.
— Напасть на моих мужиков какая-то напала. И что же мне с вами делать?
— Спи, спи, ничего не делать. Твое дело любить нас, а мы уж сами справимся, спи, — Сергей поцеловал жену и вышел перекурить с надеждой, что боль скоро утихнет.
Утром сообщил Машанову неприятное известие. Благо Ковалевский уехал в Триполи и не надо было вновь унижаться и объясняться перед высокомерным чиновником.
Открыв знакомую дверь стоматологического кабинета, увидел, что врач склонилась над больным.
— Одну минутку, я занята.
Подняла голову и, увидев Сергея, нисколько не удивилась, спросила:
— Что, вы опять своего сына привели?
— Нет-нет, понимаете, пани Вера, тут такое дело… Теперь у меня зуб разболелся, цепная реакция, видимо, — оправдываясь, сообщил Мартынов.
— Что ыы говорите? Проходите и присаживайтесь в кресло. Располагайтесь удобней, сейчас я посмотрю ваш зуб. Откройте рот, — с опаской продолжала врач, помня, как вчера ее отпихнул ногами паненок.
